Поездка в Бельгию начиналась прекрасно: в дюти фри в аэропорту обнаружился замечательный винтажный коньяк, между прочим, 1969 года. После недолгих размышлений коньяк был куплен и мы отправились на посадку. Но, к сожалению, в Брюссель мы летели через Хельсинки, где, ссылаясь на маловероятные, на наш взгляд, таможенные ограничения, злобные финики не разрешили нам взять коньяк в ручную кладь (а возможно, просто пожадничали – уж очень привлекательно он выглядел). Пол часа беготни, воплей и попыток сдать коньяк в багаж (вариант оставить такую красоту у таможенников, естественно, даже не обсуждался) не увенчались успехом. И плавно перетекли в следующие два часа, когда мы (вяло) рассматривали перспективу встретить рассвет следующего дня в финской столице, так как на самолет мы, естественно, опоздали, и (активно) искали на карте здоровые шенгенские альтернативы. Альтернатива нашлась в Дюссельдорфе, куда мы в итоге и полетели, в утешение аж в бизнес-классе.
В полночь мы уже были в старинном немецком городе, в пустом и гулком центре, и пугали местных жителей грохотом сумки о булыжную мостовую. Обежав около десяти гостиниц в поисках пристанища, мы в итоге нашли полуотель-полухостел «Friends», который оказался на удивление уютным.
А днем следующего дня мы уже, спасибо европейским железным дорогам, были в Амстердаме. Светило солнце, мы, как всегда, много ходили, а город показывал нам разные интересные картинки и необычные места. Например, католический собор в самом центре, в интерьерах которого расположилась выставка афганского искусства. Высокие потолки, стрельчатые окна, огромные витражи, истертые каменные плиты пола и гулкая акустика старинного собора удивительным и непривычным образом контрастировали с невесомыми стеклянными витринами, охранявшими древнейшую и тончайшую резьбу по кости и золоту, удивительные украшения, статуэтки и оружие из страны, которая не ассоциируется у большинства обывателей ни с чем, кроме недобрых бородатых мужчин с автоматами Калашникова.
А к вечеру мы все-таки добрались до Брюсселя, ухитрившись, таким образом, всего за один день побывать аж в трех европейских странах. Что, конечно же, отразилось на нашем самочувствии, и сил по прибытии у нас хватило только на вялую перебранку с портье, который наотрез отказывался находить наши фамилии в списке постояльцев.
Утром следующего погожего и солнечного дня мы отправились на экскурсию по городу. Отель мы выбрали удачно – от него рукой было подать до основных городских достопримечательностей, таких, как центральная торговая галерея (на которую очень похож петербургский пассаж), королевский дворец и. конечно же, знаменитый Маннекен Пис. Писающего мальчика окружала такая плотная толпа вуайеристов, что близко мы решили не подходить. Впрочем, как и к установленной некоторое время назад памятнику занятой аналогичным делом девочке.
Вместо этого мы направились в район Саблон – место, специально созданное, чтобы услаждать взгляды коллекционеров, дизайнеров и прочих творческих личностей. Путь туда шел через многочисленные, освещенные весенним солнцем узкие, конечно же, с булыжными мостовыми, улочки, застроенными старинными небогатыми, но от этого не менее симпатичными домами, первые этажи которых были заняты антикварными магазинами самой разнообразной направленности. Сквозь стекла небольших и не всегда чистых витрин проглядывали разнокалиберные предметы, начиная со старых книг, фотографий и картин неизвестных мастеров, и заканчивая предметами быта, посудой, старинными механизмами и прочими, вызывавшими у нас бурный восторг, предметами. А одна из лавок была полностью отдана под коллекцию тростей – ее владелец, немолодой уже человек, явно не стремился расставаться ни с одним из экспонатов своей коллекции, и его легко было понять – более замечательных, разнообразных и необычных тростей, да еще и в таком количестве, нам видеть еще не приходилось. Наконец мы добрались и до площади Саблон, окруженной по периметру торговыми комплексами, полностью отданными под художественные, антикварные и прочие галереи. Проведя в окрестностях площади невероятное количество времени и обойдя все открытые на тот момент галереи (бельгийцы, как и остальные европейцы, работать любят, похоже, не очень, поэтому как минимум половина (конечно же, самых интересных) галерей была закрыта без объяснения причин). Тем не менее, уходили мы с добычей: в одном из магазинов, посвященном африканскому искусству, мы обнаружили две совершенно замечательные и, как потом выяснилось, нетипичные для Африки маски с такими широкими улыбками и довольными выражениями черных физиономий, что не купить их было просто невозможно.
Однако на этом наши удачи не закончились. Вечером, уже твердо стоя на пути в какой-нибудь хороший ресторан мы, совершенно случайно, зашли в небольшой магазинчик карт и гравюр. Хозяин явно уже собирался закрываться, но, рассчитывая, видимо, на то, что мы окажемся всего лишь очередными любопытными туристами и не задержим его надолго, все-таки впустил нас. С порога мы задали традиционный вопрос про «any Russian maps or prints», и нам предложили довольно обычный и более-менее стандартный для Европы набор русских карт 19 века. Мы вяло поковырялись в предложенной папке и всеми доступными средствами продемонстрировали наше недоумение по поводу увиденного. Тогда хозяин, решив, видимо, не терять лицо, вздохнул, порылся в архивах и вытащил на свет еще пару папок, заглянув в которые, мы мгновенно потеряли волю. Среди обнаруженных карт нашлась, например, карта России времен Ивана Грозного, и прочие приятные вещи, подобных которым мы раньше нигде не встречали. В общем, хотя мы и провели в магазине намного больше времени, чем планировали, хозяин его был достойно вознагражден за сверхурочную работу и, в благодарность за заработанные за один вечер несколько тысяч евро, порекомендовал нам ресторанчик неподалеку, куда мы и отправились праздновать наши более чем удачные покупки. Ресторан оказался большим, с эффектными высокими потолками и множеством медных табличек с именами знаменитых гостей на стенах. Нам повезло, и мы успели занять последний свободный столик, освобождать который долго потом не торопились – кухня, как и обещал нам галерейщик, оказалось настоящей, бельгийской, и поэтому выше всяческих похвал.
А в последний день мы поехали в Антверпен. Красивую старую часть города мы, так уж получилось, не нашли, зато нашли музей Рубенса и самостоятельно устроили себе по нему экскурсию, старательно останавливаясь у каждой картины и каждого предмета мебели и приводя в крайнее недоумение музейных служителей. Экскурсия получилось, по понятным причинам, очень альтернативной и очень веселой, а биография великого художника предстала совершенно с другой стороны. Время, остававшееся до отхода поезда, мы провели на железнодорожном вокзале – огромный и очень красивый, он поражает стеклом и сложными металлоконструкциями снаружи и просторной, современной и очень удобной планировкой внутри, и стоит отдельной экскурсии.
Трех дней, проведенных в Бельгии, хватило, чтобы раз и навсегда влюбиться в эту страну. Неброская и ассоциирующаяся у большинства простых смертных исключительно с писающим мальчиком и штаб-квартирой НАТО, внимательным и тактичным путешественникам она открывается своей яркой, творческой и доброжелательной стороной, встречает хорошей музыкой, запахом кофе и вкусом мидий в белом вине, и никогда не отпускает до конца – и в Бельгию возвращаешься снова и снова.
