Семиотика

За окном большую часть суток темно, за стенкой большую часть дня шумно, в миске большую часть кошачьей жизни пусто, да ещё и хозяйка почти не вылезает из дома, нагло просиживая чужое кресло. В общем, пару дней назад кот окончательно обиделся и перестал со мной разговаривать. Свои требования он теперь передаёт через посредников. По утрам в качестве посредника выступает батарея, на которой кошачьи зубы выстукивают азбукой Морзе ультиматум традиционного содержания: «завтрак или фиг-ты-у-меня-сегодня-утром-поспишь». Я азбуку Морзе знаю пока не очень, но мысли кота угадываю всегда. Есть только одна сложность – коту нужно постараться успеть донести до меня свои пожелания до того, как в его монолог вклинится сосед сверху, тоже большой любитель постучать по батарее во внеурочное время (правда, смысл его сообщений нам пока не ясен).
Иногда коту хочется разнообразия и тогда он начинает общаться со мной посредством знаков. Замысловатые символы выкладываются обычно прямо на полу и используется для этого кошачья тушка. К несчастью для кота, в семиотике я разбираюсь ещё хуже, чем в азбуке Морзе, поэтому позу «хвост сбоку кочергой, три лапы вытянуты в струнку, четвертая спрятана в складках пуза, левое ухо подогнуто, нос сморщен, глаза смотрят немигая» как команду «недолго почесать подбородок, бегом наполнить миску, кресло не занимать» трактую далеко не сразу. Но кот не против того, чтобы подождать, пока я расшифрую его иероглифы – лежание на полу, в отличие от обгрызания батареи, не подразумевает расхода калорий, поэтому можно позволить себе не торопиться.

О свободе слова

Я тщательно готовилась к тому, чтобы стать «котовладелицей»: лазала по многочисленным котофорумам и читала советы, рекомендации и страшилки для начинающих. Самой распространённой была такая: котёнок, отлучённый от кошки в нежном возрасте, с лёгкостью выносит мозг новому хозяину уже в течение первой недели. Потому что он (котенок) в чужом доме ужасно одинок, постоянно голоден, скучает по маме и все время жалобно мяукает. Появившись в моем доме, кот сразу же опроверг всю вышеприведённую клевету. Одиноким и печальным я не видела его ни разу. С первого же дня по всей квартире, нагло задрав тонкий хвост и стуча по линолеуму маленькими, но очень острыми когтями, носился лиловый монстр, который постоянно требовал жрать, играть и потом опять немножко жрать. Вот только делал он все вышеперечисленное молча. Чему я была несказанно рада. Месяца три. А потом аппетит кота несколько умерился и он впервые открыл рот не для того, чтобы в него поесть, а для того, чтобы выразить свои эмоции в устной форме. И вот тогда-то и выяснилось, что мне достался очень болтливый кот. Не шумный, не скандальный, не истеричный, но общительный до безобразия. С тех пор кот аккуратно комментирует все происходящее на его глазах. Вступает со мной по вечерам в долгие беседы. Однозначно и очень громко отвечает на риторический вопрос, не голоден ли он (конечно же, голоден!). С готовностью жалуется всем приходящим гостям женского пола на мой деспотизм и беспринципность. Мрачно бубнит, сидя под креслом, в ответ на мои скромные попытки его перевоспитывать. Брюзжит, когда я отказываюсь вступить с ним в приятную светскую беседу в два часа ночи по дороге в туалет. А по утрам cонно и почти беззвучно здоровается, будучи обнаруженным на коврике под раковиной. В общем, правом голоса кот пользуется очень активно, и я ему не препятствую. Пусть уж лучше он выражает свою чёткую гражданскую позицию вербально. До тех пор, пока кот воздерживается от демонстраций и погромов, я - за свободу слова.

Народная медицина

Похоже, где-то глубоко на подсознательном уровне кот все-таки помнит о том, что он (теоретически) очень полезное для человеческого здоровья существо. Хотя, если честно, "хилер" из моего кота так себе. До недавнего времени его единственным достижением была попытка вылечить мое ушибленное запястье путем отлеживания его до полного онемения. Болеть рука, правда, после этого перестала. Впрочем, как и функционировать на некоторое время. И вот вчера кот снова неожиданно вспомнил о своих обязанностях. Ему, видимо, просто стало противно наблюдать, как я беспрерывно чихаю и килограммами извожу бумажные платки. Сначала свой протест против вопиющей антисанитарии в доме кот выражал довольно сдержанно, методично закапывая платки под диван и выразительно морщась при виде меня и моего чая с лимоном. Но потом понял, что мирные демонстрации не приносят результатов, и решил покончить с моим насморком одним махом. После чего пол ночи дисциплинированно изображал большой, мохнатый, сопящий и неуклюжий горчичник. Кот очень-очень старался, честное слово. Вот только не учел того, что при насморке нужно прогревать что угодно, но никак не мои колени. И не мой левый локоть. И даже не правое ухо. Но все равно кошачья забота была очень приятной. Хотя и абсолютно бессмысленной.

О пользе

Не прошло и двух лет с момента появления в моем доме кота, как он начал, наконец-то, приносить пользу. Во-первых, почти каждый день (особенно зимой) кот поднимает мою самооценку. Как любой нормальный человек, вынужденный вставать раньше, чем того требуют встроенные биологические часы, по утрам я собой не очень довольна. Но с недавних пор я открыла замечательный способ бороться с утренним негативом. Зайдя в ванную, главное – посмотреть сначала на спящего на коврике кота, а уж потом – в зеркало. Кот ВСЕГДА выглядит намного смешнее. Если на моем лице следы сна ограничиваются, в основном, суженными в щелочки глазами и отпечатками подушки на щеках, то кошачью физиономию перекашивает намного серьезнее. Морда из аристократично округлой превращается в ассиметричный треугольник, уши мнутся и сворачиваются вбок, глаза становятся разного размера, а усы топорщатся в непредсказуемых направлениях. Я по сравнению с сонным котом – Анджелина Джоли.
Во-вторых, кот, оказывается, замечательно аккумулирует тепло. С наступлением холодов он переехал на ПМЖ в ванную комнату, а там, как известно, теплый пол. Время от времени выспавшийся и основательно нагретый кот переползает из ванной в кресло или на кровать, я его оттуда, естественно, выгоняю, и получаю в итоге теплое сидячее или спальное место (и недовольного кота в придачу, но это мелочи).
В-третьих, кот дисциплинированно оповещает меня о пропущенных звонках и не выключенном вовремя будильнике. Он не любит резкие звуки, а поскольку телефон обычно находится вне зоны его досягаемости, то кот находит в квартире меня и требует прекратить неуместный шум. Выигрываем в итоге мы оба: я успеваю ответить на звонок, а животное блаженствует в тишине. А еще кот редко-редко, но все-таки помогает мне снимать стресс. Будучи от природы зверем хоть и компанейским, но все-таки очень независимым и не терпящим панибратства (узреть его на моих коленях, например, практически невозможно), иногда кот все-таки снисходит и до моих ничтожных проблем. Он тихонько приходит под стол, укладывается рядом с креслом, кладет тяжелую и теплую морду мне на ногу и терпеливо лежит так некоторое время, изображая молчаливую грелку и психоаналитика в одном лице. И это совершенно замечательное ощущение, хотя и длятся моменты кошачьей нежности обычно недолго. Минут пятнадцать. Но мне хватает.

Работа

Первое время после появления в моем доме кот откровенно, беззастенчиво и с удовольствием бездельничал. Спустя несколько месяцев, устав от безделья без идеологической составляющей, кот придумал себе важную работу. Он теперь – наблюдатель. Очень внимательный и аккуратный. Любое мое действие в последнее время сопровождается пристальным взглядом кота. Поход в ванную комнату, уборка квартиры (разве что из-за пылесоса наблюдать за уборкой приходится с не очень удобного ракурса – из-под кровати), работа за компьютером, приготовление пищи (это вообще святое: несмотря на то, что коту НИКОГДА не перепадают заготовки моей еды, только готовые блюда, и только тогда, когда я не полностью уверена в их качестве, кот считает своим долгом на всякий случай отслеживать каждое мое движение), просмотр фильмов (кот контролирует, чтобы ноутбук не перегревался, периодически заботливо ощупывая его лапой) и тому подобные ежедневные действия. Я к постоянному вниманию кота привыкла, а вот гости и семья иногда нервничают, не выдерживая немигающего взгляда круглых желтых глаз, неизменно устремленного на них (от своей важной работы кот отвлекается только для того, чтобы покушать – спит он всегда полуприкрыв глаза, так, чтобы ничего не пропустить). И ладно бы кот просто смотрел – нет, его взгляд имеет явный оценивающий характер. И в большинстве случаев оценка эта – неутешительная для наблюдаемого. Глядя в такие минуты на кота, я радуюсь только тому, что практически вся моя личная жизнь остается вне поля его зрения. Страшно даже представить, на какие жертвы и разрушения пошла бы моя вторая половина, хоть раз почувствовав в самый ответственный момент на себе этот пристальный, немигающий взгляд…

Паранормальные явления

Кошки с древних времен считаются существами мистическими. У них не только хороший слух, зрение и обоняние (хотела написать «обаяние», но это касается, к сожалению, далеко не всех), но и сильно развитые экстрасенсорные способности. Именно о таких способностях обычно вспоминают, когда говорят о привычке кошек сидеть, подолгу внимательно уставившись в одну точку. Чем, как не наблюдением за духами и привидениями, можно объяснить такое поведение? Судя по коту, квартира у меня просто переполнена призраками. Именно их, вероятно, и ловит он по ночам с устрашающими воплями и утробным ворчанием, резко срываясь с места, стартуя вертикально вверх и шумно шлепая лапами по воздуху. А еще в добавок к привидениям под каждым ковриком (а ковриков в квартире аж 4 штуки!) у меня живет минимум по дюжине мышей. Или тараканов. Или кротов – я не уверена до конца, но кого-то же кот выкапывает оттуда каждый вечер?! Старания кота достойны, на мой взгляд, лучшего применения. Я бы предпочла, чтобы он тратил свою неукротимую энергию на что-нибудь полезное – убирал бы, например, со стола (хотя со стола кот и так норовит убрать, причем все подряд и сразу на пол), вытирал пыль (хотя тут я не права, конечно – любопытная кошачья попа – отличный пылесборник), приносил мне тапочки или помогал обуваться, выносил мусор... Вместо этого кот часами бродит по квартире и ловит Непонятно Кого. Радует только то, что хотя бы спать я теперь, теоретически, могу спокойно – Непонятно Кто усилиями кота уже должен быть запуган настолько, что уж точно не причинит мне никакого вреда. Надеюсь.

Эволюция

Прочитала недавно, что вараны, когда проголодаются, сначала кусают свой потенциальный обед, а потом два-три дня неторопливо ходят за ним, выжидая, чтобы жертва ядовитого укуса тихонько сдохла сама. Мой кот похож на варана - не потому, что ядовитый, а потому, что терпения ему тоже не занимать. Кот готов часами лежать под столом, дожидаясь, пока я наконец-то освобожу его кресло. Причем позы он выбирает максимально сдержанные и неудобные, всем своим видом подчеркивая, что от вербальных протестов и активного сопротивления моему нежеланию освобождать кошачье спальное место его удерживает только отличное воспитание и врожденная сдержанность. И все-таки одно серьезное различие между котом и древней рептилией есть. Уверена на все 100 процентов, что кот, в отличие от варана, ни при каких обстоятельствах не готов ждать обеда три дня. Я не проверяла, но подозреваю, что если не кормить кота хотя бы сутки, он станет способен на отчаянные поступки. Главное только, чтобы от голода кот не стал ядовитым. Пойду, кстати, проверю, что там у него в миске. А то мало ли...

Компьютерная грамотность

Я брожу по квартире, пытаясь проснуться, а кот сердито косит на меня из кресла то правым, то левым глазом. Косить обоими глазами одновременно было бы эффектнее, но для этого коту необходимо поменять позу, а сделать это мешает гравитация. Непреодолимая сила прижимает кошачью тушку к креслу, заставляя сворачиваться неуклюжей вареной креветкой, уткнувшись носом в пузо и сложив лапы и хвост в аккуратную кучу. Понятно, что косить глазом из такого положения неудобно. Любящая хозяйка давно бы уже развернула и передвинула кресло, обеспечив коту полноценный обзор окрестностей, но я этого не делаю. Потому что непосредственно над креслом на столе стоит работающий ноутбук, и у меня нет никакого желания обеспечивать коту легкий доступ к нему. Дело в том, что кот неравнодушен к высокотехнологичным приборам. Телевизоры, телефоны и даже эпиляторы вызывают у него искренний интерес (вот только с пылесосом пока не удается договориться), но только в одном случае интерес переходит в искренний восторг. А именно, когда коту удается наложить волосатую лапу на включенный ноутбук. Потому что компьютер с точки зрения кота - вещь совершенно замечательная. Во-первых, он теплый и светится в темноте. А значит, на нем можно спать, а проснувшись, выковыривать светящиеся полоски из прикольно щелкающей клавиатуры. Во-вторых, компьютер снабжен плоским экраном, уголок которого приятно тихонько жевать, и за которым можно спрятаться почти целиком (разве что хвост, уши и попа будут торчать, но кто же заметит серые кусочки кота на фоне серого компьютера!). В-третьих, из компьютера всегда торчат всякие полезные штуки - чаще всего, шнур питания, но иногда попадаются маленькие и очень вкусные флешки. Но самое главное, с помощью компьютера можно легко и непринужденно вызывать комплекс неполноценности у хозяйки. Потому что компьютерная грамотность кота, как выяснилось, в разы превосходит мою. Например, когда я еще пользовалась PC, кот одним ловким движением лапы (точнее, четырех лап) ухитрялся загонять компьютер в бесконечный цикл перезагрузки, не говоря уже об управлении видео и звуком. Когда я перешла на Mac, кот с легкостью освоил "горячие клавиши". И проблема вовсе не в том, что теперь кот владеет знанием, недоступным мне. Проблема в том, что чтобы сделать, например, снимок экрана, или поменять настройки, ему даже не приходится пользоваться лапами. Управление компьютером c легкостью осуществляется парой небрежных движений толстой кошачьей попы. А ведь когда-то это я считала себя продвинутым пользователем...

Охота

Кот - прирождённый охотник. Правда, чаще всего ему охота есть и спать. Но и выражение “охота пуще неволи” тоже очень хорошо его характеризует. Кот прекрасно знает, что если ночью он пойдёт гулять по кухонному столу и точить когти о железную роллету, то будет немедленно препровождён в ванну и там закрыт как минимум на пару часов. Но коту очень охота шляться по столу и топтаться грязными ногами по блестящей стеклянной поверхности электроплиты, поэтому даже неволя в ванной его не пугает (хотя чего там бояться? - мягкий коврик, тёплый пол, темнота и тишина – самые подходящие условия для комфортного кошачьего сна). Но иногда кровь непокорных предков, бродивших когда-то по вольным лугам Шотландии (ну или по мягким коврам в квартирах заводчиков, к черту подробности), все-таки вскипает в жилах кота, и он отправляется на самую настоящую охоту. Охотится кот вдумчиво и внимательно, по всем правилам. Вчера, например, кот ловил губку для мытья посуды. Сначала он долго выслеживал ее, прячась в складках покрывала, аккуратно выглядывая из кресла и потихоньку подкрадываясь к жертве все ближе и ближе. Выждав необходимое для усыпления внимания время, кот одним стремительным прыжком влетел в раковину и уверенным движением придушил губку (события реконструированы, при мне кот скакать по раковинам стесняется). Поверженная губка затем была прикопана на чёрный день в коридоре, где я и обнаружила ее вечером, вернувшись с работы, безжалостно растерзанную. Жаль только, что такая серьёзная дичь попадается коту редко и большую часть времени ему приходится довольствоваться загоном тёплых носков или откапыванием из-под одеяла моих ног. И только летом охотничий инстинкт кота бывает удовлетворён в полной мере - в это время в квартиру во множестве слетаются солнечные зайчики, квоты на отлов которых, в отличие от квот на носки, губки и ноги, выдаются коту вне очереди и в неограниченном объеме.

Уроки выживания

Шелковые ушки, мягкие лапки, пушистое пузико и беззащитный розовый нос давно перестали вводить меня в заблуждение. Я точно знаю, что за этой милой и, на первый взгляд, располагающей к полному доверию внешностью скрывается циничное и расчетливое существо. Кот ничего не делает просто так. Каждый его шаг тщательно продуман и спланирован. Например, ежевечерне кот встречает меня в дверях, старательно заплетает мне ноги своей волосатой тушкой и громко урчит. Эти действия, такие, кажется, милые и естественные, имеют, тем не менее, две вполне четких цели. Увиваясь за мной хвостом, кот лишает меня свободы передвижения, задавая единственно возможное направление – сначала к миске, а потом к шкафу с едой. Ну а приветственное урчание и вовсе является методом самозащиты. Дело в том, что в силу конструктивных особенностей планировки моей прихожей, включить свет в квартире я могу, только отойдя от входной двери на некоторое расстояние. Прихожу я поздно, поэтому первые пару минут передвигаюсь в темноте. Путем многочисленных вынужденных экспериментов с собственным хвостом и лапами кот выяснил, что громкое урчание - лучший способ оповестить меня о своем положении в пространстве и тем самым избежать ненужных травм и увечий. И за это ему стоит, пожалуй, все-таки сказать спасибо - потому что травмы и увечия от наступания на кота получаю, почему-то, в основном я.

Волшебная кнопка

В процессе эксплуатации в конструкции кота была обнаружена одна существенная недоработка. Точнее, уязвимость системы. Разработчики забыли заблокировать кнопку выключения кошачьей воли. Кнопка эта совершенно неожиданно нашлась на кошачьем животе, в объёмных складках, которыми по праву гордятся представители мужественной половины вислоухих шотландцев. Достаточно несколько секунд потискать эту самую мягкую часть кошачьего тела, и несчастное животное с готовностью закатывает глаза, тяжелеет, теряет волю к сопротивлению и вялой урчащей тушкой растекается по полу. После этого с котом можно делать абсолютно все, что угодно. Я понимаю, конечно, что пользоваться чужими слабостями неприлично, но периодически щупаю кошачье пузо с корыстными целями. Оправданием мне служит то, что традиционная, описанная во всех инструкциях по котоводству функция успокоения кота путём хватания его за шкирку, в моем звере, похоже, отключена. Зоопсихологи любят рассуждать о том, что крепкая хватка за загривок должна возвращать кота в пору беззаботного детства, когда заботливая мама-кошка перетаскивала его с места на место, зажав в собственных челюстях. И, по идее, самоуверенный пятикилограммовый мерзавец должен мгновенно погрузится в воспоминания, ностальгируя по запаху материнского молока и теплу ее дыхания, и блаженно замереть, позабыв о любом сопротивлении. Но в моем случае, повторюсь, эта полезная функция отключена. Поэтому, будучи взятым за шкирку, кот, конечно, затихает на пару-тройку секунд, но лишь для того, чтобы быстренько обдумать планы мести за моё фамильярное поведение, которые и воплощает в жизнь сразу же, как только вновь обретает свободу. Поэтому для усмирения страшного и ужасного зверя я с чистой совестью использую его живот. Но кот не обижается – он, похоже, считает, что для меня это всего лишь очередной неловкий способ засвидетельствовать свою к нему любовь и глубочайшее почтение. И не в моих интересах кота в этом переубеждать.

Реинкарнация

В прошлой жизни кот был отъявленным грешником. И теперь проходит бесконечный цикл реинкарнаций, стремясь к очищению. Периодически следы прошлых жизней яркими вспышками проявляются в его поведении. Например, когда-то кот, похоже, был отъявленным токсикоманом. Потому что сильнее всего на свете он любит две вещи: средство для чистки кафеля и пластиковые пакеты. Первое он готов слизывать часами, безошибочно унюхивая запах химии, как бы тщательно я его не смывала, ну а уж если на пути кота появляется пластиковый пакет, то он, подскакивая от нетерпения, тут же несётся к нему, обнимает пакет лапами, прячет в него морду и вызывающе блаженствует. Если, паче чаяния, пакет вдобавок ко всему ещё оказывается достаточно большим, чтобы вместить кота целиком, он может зависать внутри часами, поглядывая на меня оттуда с чувством нескрываемого превосходства. Мои попытки вытащить пакет из-под кота или кота из пакета обычно заканчиваются глубокой кошачьей обидой.
В другой прошлой жизни кот был электриком. Или IT специалистом. И то ли работа у него была скучная, то ли платили мало, не уверена до конца, но знаю точно, что провода он с тех пор ненавидит лютой ненавистью. А также разъёмы, штепсели и розетки. Все вышеперечисленное вызывает у кота страстное желание немедленно накинуться на объект нелюбви и съесть его. Или хотя бы понадкусывать в жёсткой форме. Именно поэтому интернет в моем доме летает по воздуху, а любой неубранный вовремя шнур питания мгновенно становится похож на видавшую виды мочалку. Ещё, похоже, в прошлых жизнях кот успел побывать невинной девой бальзаковского возраста (судя по тому, с каким смущением он исполняет естественные надобности в присутствии посторонних), рахитичным африканским ребёнком (судя по скорости поглощения пищи), енотом-полоскуном (как ещё объяснить стремление кота вымыть лапы в каждом попадающемся на его пути тазике?), спаниелем (настоящих птиц он, конечно, не видел, но мух поднимает “в лет” вполне профессионально) и курортником (уж больно любит кот валяться целыми днями на спине на солнышке и ничего не делать).
Мы с котом знакомы меньше двух лет, и своё тёмное прошлое он раскрывает очень неторопливо. Но, учитывая, что особо удачливые кошачьи особи доживают до 15, а то и до 20 лет, впереди у меня ещё очень много открытий.

Когнитивный диссонанс

Жизнь кота - сплошной когнитивный диссонанс. Его возможности ограничены моими желаниями, а его желания ограничены моим злым умыслом (который я называю здравым смыслом, но кто, как не кот, понимает в полной мере всю лживость этих слов). Например, в то время, когда кот хочет есть, я сплю. Или прячусь от него в душе. Или шумлю пылесосом. Или опять сплю. Или сижу на работе. Вариантов может быть множество, потому что есть кот хочет 24 часа в сутки, а получается - максимум два раза в день. Но кот в душе философ и пофигист, поэтому с несправедливостью окружающей его жизни он давно уже смирился. На все удары судьбы он реагирует стойко и сдержанно, лишь чуть-чуть меняя выражение морды. Например, у кота есть коронный «взгляд сфинкса». Он применяется тогда, когда я цинично отказываю коту в повторной трапезе сразу же после окончания первой. И не важно, что есть он некоторое время не cможет при всем желании, да и шевелиться в принципе ему тоже лень, но я все равно должна осознать всю неправоту своих действий по ограничении кошачьей иницативы, поэтому кот укладывается в традиционную для каменных фигур позу, надувает щеки, аккуратно раскладывает уши по бокам головы и прищуривает глаза, глядя на меня сверху вниз с максимально возможным неодобрением. Следующий по популярности - взгляд «умирающий лебедь». Кот садится столбиком, удобно опираясь на масштабных размеров попу, и поднимает на меня глаза, полные скорби. Особенно хорошо этот взгляд удаётся коту по вечерам, когда он встречает меня после работы. При необходимости взгляд «умирающий лебедь» сопровождается еле слышным обессиленным «мяу». Время от времени кот практикует «взгляд искреннего недоумения». Недоумение у кота вызывает множество вещей и явлений, начиная от неубранного вовремя кошачьего горшка или моего отказа подарить ему в качестве игрушки зарядное устройство от ноутбука за 100 баксов, и заканчивая, естественно, моим постоянным нежеланием кормить кота по первому требованию. Есть также «взгляд глубокого отвращения» (когда я цинично ем на его глазах какую-нибудь несъедобную гадость типа лимона, арбуза или солёных огурцов), «взгляд невинно осужденного» (применяется по ночам, когда я вдруг вскакиваю с дивана, истошно ору, включаю свет, хватаю пульверизатор и начинаю гоняться за котом по квартире в ответ на его невинное желание просто так пошуршать минут сорок наполнителем для туалета, погрызть у меня под ухом железную батарею или позвенеть под диваном колокольчиком). Проблема кота состоит только в том, что я тоже в душе пофигист, поэтому ни один из его взглядов не оказывает на меня должного действия. Но кот не прекращает ежедневных упражнений. Меня, может, уже и не перевоспитаешь, но регулярная тренировка мимических мышц очень полезна для здоровья.

про поСТОРОННИХ

У нас с котом разные вкусы. Я вот, например, в последнее время не люблю соседей, которые аккомпанируют моему завтраку на своих дрелях. Или болгарках. Или горнопроходческих щитах – затрудняюсь определить точно, что там у них, стены моей квартиры все-таки немножко искажают звуки. А кот не любит Посторонних Мужчин. К категории поСТОРОННИХ относятся мужчины, которые приходят со СТОРОНЫ входной двери. То есть абсолютно все. Не могу сказать, чтобы Посторонние Мужчины очень переживали по этому поводу – в большинстве своём они никогда и не узнают о кошачьей нелюбви, ибо предаётся он ей, в основном, сидя под унитазом, а туда далеко не всякий Посторонний Мужчина пролезет. Но кот все равно на всякий случай не теряет бдительности. Ибо Посторонние Мужчины коварны. Как-то раз они с особым цинизмом разобрали над головой у кота целый диван – эта, пережитая ещё в глубокой юности психологическая травма, до сих пор не даёт коту расслабиться в присутствии других самцов. Ещё кот не любит закрытые двери. Закрытые двери ограничивают свободу передвижения кота по квартире. Например, к лотку. Одно время он пытался воспитывать меня, дожидаясь в дверях ванной комнаты, пока я закончу водные процедуры, и очень реалистично симулируя достижение критического уровня давления в мочевом пузыре. Но я оказалась глуха к чужим страданиям. Теперь кот баррикадирует дверь снаружи собственной объёмной тушкой, об которую я обязательно спотыкаюсь на выходе, и старается таким образом вызвать у меня чувство вины. Этот метод тоже, в общем, действует плохо, но кот не оставляет надежды. Потому что когда-нибудь он найдёт-таки верную тактику и сможет морально унизить не только меня, но и заодно какого-нибудь Постороннего Мужчину. Желательно только, чтобы это можно было сделать, не вылезая из-под унитаза. Так, на всякий случай.

Вопросы восприятия

Внутри у меня мёд и горячее молоко, а снаружи тёплый кот и гигантские жёлтые хризантемы. Хризантемы вчерашние, но радуют от этого не меньше. Хотя, разве может быть срок годности у приятных вещей? Вот кот у меня вообще прошлогодний, и ничего, работает по-прежнему, обеспечивает мне интересный и разнообразный досуг. Например, не далее как вчера утром мы играли с котом в корриду. Я перестилала постельное белье, а он с неотвратимостью настоящего тореадора нападал попеременно то на мою правую, то на левую руку. Запихивание одеяла в пододеяльник – уже само по себе занятие для сильных духом, и кусачий кот, появляющийся в непредсказуемо разных углах пододеяльника, мою задачу не облегчал. Но, конечно, против меня лично кот ничего не имеет. Просто иногда у меня складывается ощущение, что он воспринимает меня не полностью, а по частям, как набор никак не связанных между собой предметов с абсолютно разным назначением. Отдельно существуют ноги – их две, они смешно выглядывают утром и вечером из-под одеяла и на них интересно охотиться. Ноги снабжены пятками, которые иногда приятно вылизать, а ещё они переносят из одной части комнаты в другую вкусные шерстяные носки. Отдельно – руки. Вот от них совершенно никакой пользы, одни неприятности. Руки лезут в кошачьи уши и глаза (прикрываясь сомнительными разговорами о гигиене) и в прохладную погоду фамильярно щупают тёплые кошачьи выпуклости. Ещё есть глаза. Они иногда очень прикольно распахиваются в ответ на некоторые кошачьи действия. Вместе с глазами обычно открывается и рот, правда, набор звуков, которые он издает, очень ограничен. В основном, это «Сеня, блин!», «Сеня, кыш!», «Сеня, мать-перемать!» и «Сеня, кушать». Пошумев, все части меня собираются вместе и идут по своим делам. А иногда - за кошачьей едой. Коту лень разбираться в фонетических тонкостях, поэтому в ответ на любой мой вопль он бросает все и направляется в сторону своей миски. Так, на всякий случай. Потому что иногда даже такое невразумительное существо, как я, может быть для кота небесполезным.

Игрушки

Кот не любит чужих людей, незнакомые запахи, звуки и предметы. Я бы даже рискнула сказать "боится", но на всякий случай не буду, вдруг кот услышит. Ведь несмотря на некоторую робость характера, кот с большим трепетом относится к сохранению собственного достоинства. Поэтому столкнувшись с чем-нибудь незнакомым и априори неприятным (ящиком с инструментами, упавшим на пол яблоком, новой игрушкой, чужим ботинком или заблудившимся носком), кот не торопится спасаться бегством. Вместо этого он ложится в позе отдыхающего сфинкса на безопасном расстоянии и спокойно, не напрашиваясь на неприятности, ждет, пока у потенциального врага у первого сдадут нервы. В силу естественных причин (предметы в большинстве своем попадаются неодушевленные, а значит, абсолютно невозмутимые), кошачья тактика редко приносит плоды. Но кот не расстраивается. Потому что в любой ситуации главное - остаться невозмутимым и сохранить лицо. И потом, может ли кто-нибудь гарантировать, что носок не оживет через недельку-другую?...

Тот, Кто Приводит Кота В Ужас

Кот сначала демонстративно хромал. Потом демонстративно вздыхал. Потом валялся в полном изнеможении. Тоже, конечно же, демонстративно. Просто к нам в гости опять приходил Тот, Кто Приводит Кота В Ужас. И кот, как всегда, оказался к этому не готов. Хотя ничего никогда не происходит в его жизни случайно. Даже кошачье появление на свет было цинично запланировано тетенькой-заводчицей (а кошачья любовь была вовсе и не при чем - я сама видела кошку-маму, у нее для этого был слишком усталый вид). Кошачий привес и прирост был запланирован производителем корма, а кошачье вселение в мой дом - как раз Тем, Кто Приводит Кота В Ужас. И вроде бы ничего страшного с котом не делают – ну, поиграют иногда в Гагарина, потеребят уши, свернут креветкой или потрогают за розовые лапы – в общем, продемонстрируют всего-навсего, кто в доме альфа-самец (а кот, между прочим, и не питает по этому поводу никаких иллюзий с тех пор, как, опять же в результате запланированного оперативного вмешательства, стал легче грамм на 10-15). Но все равно каждое вторжение в его сонный и сытый мир переживает очень серьезно. И всеми силами демонстрирует мне, как он недоволен и опечален очередным визитом Того, Кто Приводит Кота В Ужас.
Потому что очень обидно знать, что от тебя совсем-совсем ничего не зависит.

Хлеба и зрелищ...

Кот привык, что все его жизненно важные потребности удовлетворяю я. И если вопрос с хлебом насущным я решать, действительно, готова, то вот со зрелищами все не так просто. В окно кот смотрит редко, только когда идет крупными снежинками снег или особенно медленно пролетают мимо голуби. В остальное время кот боится высоты и к подоконнику близко не подходит. Телевизор кот демонстративно игнорирует. За все время наблюдений искренний интерес у него вызвали только "Звездные Войны", хотя, возможно, он просто с детства, как многие, не равнодушен к творчеству Джорджа Лукаса. Итого единственным доступным развлечением для кота остаются периодически залетающие в квартиру мухи. Правда, что с ними делать, он не знает до сих пор. Обнаружив муху, кот садится рядом и вопросительно смотрит на меня. Потом на нее. Потом снова на меня. Долго. Не дождавшись от нас с мухой никакой реакции, кот начинает издавать звуки, призванные продемонстрировать его искреннее недоумение, и, наконец, минут через сорок решается потрогать муху лапой. Муха, естественно, улетает (или уползает, это зависит от того, в какой по счету раз с ней встречается кот), и несчастное животное удивляется еще больше. Я помогать коту разбираться с мухой чаще всего отказываюсь (что естественно, потому что жужжащий и летающий паззл обычно обнаруживается в квартире в аккурат посреди ночи), и в конце концов кот уходит обижаться на меня под диван. Потому что игрушки - это, конечно, хорошо, но и инструкция к ним тоже не помешает.

О внутренней гармонии

Кот ленив и в то же время любопытен. Эти два качества сочетаются очень плохо, поэтому несчастному животному приходится прилагать невероятные усилия каждый день только для того, чтобы оставаться в гармонии с самим собой. Путем долгих тренировок кот уже научился есть лежа и играть сидя, но вот тонкое искусство исследовать квартиру и следить за мной, не просыпаясь, коту пока не дается. Хотя старается он изо всех сил и уже делает определенные успехи. Например, опытным путем кот выяснил, что если лечь на спину посреди комнаты, то угол обзора, при котором не нужно крутить головой, будет максимальным. Спать в процессе, правда, пока не получается, но валяться раскорякой оказалось очень комфортно. А бонусом к удобной позе служит хозяйка, которая, проходя мимо, обязательно пощупает требовательно выпяченное теплое пузо или невзначай почешет за ухом. Все-таки самообразование иногда может быть не только полезным, но и приятным.

О вере в чудеса

Ранняя юность - самое счастливое время в кошачьей биографии. Это время, когда кормят пять раз в день, до поры до времени не покушаются на пушистые первичные половые признаки, разрешают есть обои в коридоре и не пристают со всякими глупостями вроде расчесывания шерсти и стрижки когтей. Свободной энергии в то время у кота было в достатке, поэтому он мог позволить себе ее нерациональное использование. Молодая кошачья душа требовала постоянного праздника, а растущий кошачий организм - постоянной сытости, поэтому кот был всегда начеку. Любое мое перемещение в пространстве автоматически приравнивалось к намерению его покормить. И, надо отдать коту должное, часто он угадывал. Сейчас кот стал взрослее и мудрее. Полтора прожитых года своей тяжестью все чаще прижимают его соответствующую стандартам породы мощную грудную клетку к дивану и прочим удобным для сна поверхностям, а приобретенный суровый жизненный опыт все реже позволяет надеяться на незапланированный ужин. Поэтому большую часть моих пробежек по квартире кот наблюдает вполглаза, не шевелясь и лишь тяжко вздыхая. Но время от времени что-то мягкое и пушистое все-таки неожиданно утыкается мне в голые ноги с тихим задушевным "мрррр…?". Потому что жизненный опыт - жизненным опытом, но веру в чудеса еще никто не отменял.

Кресло

Кот ушел жить в кресло. У них, похоже, все серьезно, поэтому обратно в большой мир он возвращается редко и с чисто утилитарными целями: поесть и в туалет. В туалет получается чаще. Кот бы предпочел наоборот, но мир несправедлив. В остальное время кот царственным движением лапы (хвоста, кончика уха) пресекает любые попытки коммуникации. Для того, чтобы использовать кресло по прямому назначению, кота приходится телепортировать на диван или на пол. Кот понимает, что сопротивление бесполезно, укладывается в стороне, но спать не может, мешают мысли о несовершенстве жизни и зреют планы страшной мести. С суровой реальностью его примиряет лишь уверенность в том, что когда он все-таки вернется в кресло, оно уже будет заботливо нагрето специально для него. Потому что справедливость все-таки есть.

Индонезия: Бали, Ломбок

Приключения начались в первые же часы поездки <...>
Но, не смотря ни на что, мы добрались до Сингапура утром следующего дня уже собрались дружной толпой и отправились в отель Фулертон – один из старейших в городе, где нам предстояло очень важное мероприятие – воскресный бранч. Свежая клубника, устрицы, шампанское анлимитед и прочие простые и не очень человеческие радости с роскошным видом на Сингапур-ривер (нам достался лучший столик) подействовали на всю нашу компанию расслабляюще, так что в аэропорт мы собирались уже с трудом. Но на рейс все-таки успели. Два часа лета до Бали прошли в нетрезвых снах, а в аэропорту Денпасар нас уже ожидали. Три часа езды по уже знакомым нам индонезийским серпантинам до резорта Скуба СерАя окончательно доконали наши изможденные шампанским организмы, но в конце-концов, уже поздно ночью, мы все-таки доехали до места. Нас встретил сонный персонал, которого хватило только на то, чтобы выдать нам ключи от бунгало и найти для нас стаканы под виски и лед.

Утром следующего дня на дайвинг отправились немногие. Мы предпочли приятную альтернативу в виде уютного бунгало с кондиционером, бассейна с теплой водой и свежевыжатых соков, в перерывах между вышеперечисленным загоняя на пальмы зеленых белок и проверяя снарягу. Вечером, дабы не расслабляться уж совсем, мы поехали смотреть на местный праздник полной луны. Недалеко от резорта, на вершине холма, стоял храм. Мы доехали до него на микроавтобусе, но часть пути нам пришлось преодолеть пешком. Мы шли вверх по узкой дороге, превращенной в сплошную мотоциклетную парковку, а навстречу нам попадались многочисленные местные жители, все как один облаченные по случаю праздника в саронги и длинные белые рубашки. Дорогу украшали арки, сделанные из пальмовых стволов с подвешенными на них фонарями. На вершине холма было темно, грязно и очень много народу. Все вокруг были заняты: кто-то плясал, кто-то пел неприятными голосами, кто-то кушал что-то невнятное, а кто-то просто общался с соседями. Мы очень быстро почувствовали себя чужими на этом празднике, тем более, что кроме нас иностранцев не наблюдалось, и поспешили вернуться в резорт. Там нас ожидало купание в теплом море, чай и вечерний киносеанс.
На следующий день мы все-таки собрались понырять. Ныряли на домашнем рифе, заходить в воду пришлось в больших волнах, встреча с одной из которых оставила неизгладимый след <...>. После второго погружения на всем острове отключили свет и мы, чтобы не терять времени даром, поплыл на лодке смотреть на расположенный неподалеку вулкан, который очень выигрышно смотрелся на фоне закатного неба. Вернувшись в резорт, мы уже по привычке залезли в море попрыгать на волнах, где и проторчали часа полтора.

Неторопливую нырялку нескольких следующих дней мы разбавляли, например, поездкой в расположенный неподалеку японский резорт, где между дайвами нас кормили вкуснейшим копченым марлином ( у нас даже зародилось сомнение, не был ли этот деликатес основным поводом для поездки к соседям) и пускали отмокать в бассейне под раскидистыми кустами чего-то цветущего, где мы попивали холодный чай и любовались на море. А еще мы съездили на прогулку в город Убуд, мекку резчиков по дереву, которыми так славится Бали. Городок оказался небольшим, поперек его пересекала оживленная улица, по которой в обе стороны мчались мотоциклы и машины. Многочисленные мастерские и магазинчики с деревянными поделками лепились по обоим сторонам дороги, но перейти ее можно было только с помощью местных парковщиков – шустрых ребят, которые при виде туристов резво бросались прямо на проезжую часть и останавливали поток машин. Но, к сожалению, их усилия большей частью были напрасными – почти все магазинчики были забиты заточенной под туристов халтурой, хоть и сделанной из красивейшего местного дерева, но напрочь лишенной какой бы то ни было эстетической ценности. Но мы, как всегда, не опустили руки и нашли-таки галерею, ориентированную на японских покупателей, а, значит, наполненную оригинальными, качественными, стильными и интересными вещами. Там мы, естественно, задержались надолго, познакомились с хозяином и, купив всего два предмета, произвели на него, тем не менее, такое сильное впечатление, что он не только отвез нас в собственную деревообрабатывающую мастерскую (а нам было очень интересно посмотреть на технологический процесс и, главное, на роскошные местные деревяшки, из которых получаются в итоге та самая мебель, которая украшает потом бутик-отели и прочие стильные интерьеры), но и накормил обедом в принадлежавшей ему симпатичной закусочной, а еще посоветовал SPA в местечке Мас, куда мы и отправились спасаться от изнуряющей духоты балийской глубинки. Сквозь небольшой городок нас провезли довольно быстро, но все-таки мы спели увидеть въезд в лес обезьян, узкие городские улочки и замшелые стены домов в закоулках, куда не доходит солнце. Моря поблизости нет, но отсутствие прибрежных пейзажей с лихвой компенсировалось живописными рисовыми полями, попадавшимися на нашем пути. SPA-центр располагался на территории большого отеля – мы приехали туда уже в темноте, и смогли насладиться водными процедурами под ночным небом, при свете спрятанных в зелени фонарей и почти в полном одиночестве.

А на следующий день мы переезжали на Ломбок. Всей толпой добрались до порта, купили билеты на паром, нашли прямо на берегу кафешку, где можно было спрятаться в тени и пообедать свежим уловом, полулежа на удобных топчанах и попивая холодное пиво, отбились от многочисленных носильщиков, навязчиво предлагавших свои услуги, и погрузились наконец-то на борт грязноватого, но вполне надежного на вид транспортного средства. На пароме мы плыли долгих четыре часа. Его покачивало на волнах, пассажиры-индонезийцы курили все, как один, торговцы предлагали напитки и какую-то малопонятную еду, и все вместе взятые шумно смотрели футбол, который показывали прямо на верхней палубе. На Ломбоке мы поселились в резорте Кинчи Виллас. Небольшой, прямо на берегу, резорт состоял из аккуратных стильных бунгало со стеклянными входными дверями (которые закрывались, к счастью, изнутри шторами) и просторным душем под открытым небом. В тот же вечер мы выехали в город ужинать, но ресторан оказался неудачным. Зато очень любопытно было до него добираться. Часть дороги идет вдоль моря, по высокому берегу, который в самых выигрышных местах оборудован многочисленными смотровыми площадками, где с удовольствием тусуется местный народ. Там же рядом с гуляющими парочками припаркованы многочисленные мотоциклы, с мобильных лотков продают вареную кукурузу – в общем, светская жизнь бьет ключом.
На следующий день нас ожидала нырялка на линии Уоллеса, готовясь к которой мы покупали в Сингапуре специальные крючки, чтобы цепляться за все, за что только можно уцепиться – под водой ожидалось очень сильное течение. До дайв-сайта мы добирались невыносимо долго, по пыльной и жаркой дороге, которая, к тому же, под конец и вовсе исчезла, так что последние сорок минут мы тряслись по камням и ухабам, сквозь стиснутые зубы костеря особенности местного ландшафта. Наш путь пролегал через многочисленные бедные деревеньки, с грязными петухами у низких заборов и привязанными к пальмам худосочными коровами. Наконец мы добрались до берега, где нас ожидал белый проводник абсолютно разгильдяистого вида по имени Игнатий (о его национальности нам оставалось только гадать). Организация дайва, мягко говоря, хромала, ни баллоны, ни гиды, ни лодка не выглядели надежно, но мы все-таки вышли в море, дошли, не смотря на сильное волнения, до маяка, маркирующего искомую Линию Уоллеса, и со второго раза все-таки нырнули. Правда, не все. Под водой оказалось мутно и муторно, течение, как и ожидалось, было быстрым, но ничего, ради чего стоило бы все эти неприятности терпеть, мы не обнаружили, поэтому плюнули и уплыли обедать на симпатичный маленький остров с белым песком. Время на острове мы коротали, плавая пузом кверху на рифе и устраивая конкурс на лучшую ракушку. В общем, Линия Уоллеса оказалось, по большому счету, грандиозной разводкой для доверчивых дайверов, но мы не унывали – вечером нас ждал совершенно потрясающий закат и ужин с заботливо прихваченным нами еще из Сингапура вином.

Следующим пунктом программы был остров Джили – местный вариант Ибицы, молодежное, тусовочное, клубное место со множеством ресторанчиков на берегу, толпой праздношатающейся публики, отвратительным обслуживанием и плохой нырялкой (одно то, что к берегу нужно было топать несколько десятков метров по жаре в полном облачении, могло напрочь отбить всякое желание погружаться). Зато вечером нас ожидала достойная награда за все наши мучения: не очень далеко от отеля был обнаружен потрясающий рыбный ресторан Warung Menega. Он был открыт на небольшом пятачке пляжа прямо между морем и обочиной дороги, стулья и столы стояли прямо в песке, а меню копошилось и пощелкивало в огромных корзинах прямо у входа. Мы потыкали пальцами в каких-то трудноидентифицируемых тварей, и их приготовили так, что следующие несколько минут мы могли только блаженно причмокивать, стремительно опустошая тарелку за тарелкой, запивать всю эту красоту виски и блаженно вздыхать, распивая дифирамбы окружающей нас красоте и вкуснятине. Гигантские жуки, периодически падавшие на наш стол, и местные собаки, ненавязчиво бродившие вокруг столов, не мешали нам наслаждаться жизнью.

Последние три дня на Ломбоке мы развлекались, как могли. Немножко ныряли на Джили Эйр (небольшой островок рядом с Джили, где было меньше народу, зато продавали вкусную пиццу и не только), проводили часы блаженства в SPA-центре на территории резорта, хорошо кушали, валялись в бассейне и загорали. Накануне отъезда мы отправились на экскурсию на местные водопады – правда, два из трех оказались абсолютно сухими, зато в третьем мы долго плескались и фотографировались, а потом заедали впечатления от похода ананасами, запивали шампанским и быстро-быстро ехали в аэропорт города Матарам. <...>

Окончание нашего индонезийского путешествия мы праздновали в «настоящем японском» ресторане с подозрительным названием «ХаЧи», где «повар смотрит в глаза и делает то, что ты хочешь». В общем, глаза, в которые смотрел повар, явно были не нашими, потому что еды было хоть и много, но какой-то бестолковой – рыба менялась на мясо, мясо – на суп, за супом шли овощи, потом что-то непонятное, потом снова мясо – и так раз десять. Все это безобразие приходилось запивать большим количеством сакэ – в общем, с чудесным семейным ресторанчиком, где мы кушали жареную картошку по-японски в наш прошлый визит, «ХаЧи» не имели ничего общего. Уходили мы не наевшись, в недоумении и с изрядно опустевшими кошельками. Разочарование от ресторана пришлось заедать шоколадом в ближайшем кафе, после которого мы, наконец, распрощались. Следующим утром мы отправились в Тайланд. Но это уже совсем другая история.

Франция: Сан Мало, Сан Мишель, Париж. 2009

Поездка в провинцию Бретань с самого начала планировалась как легкая и приятная, поэтому, прилетев в Париж и поселившись, по традиции, на площади Мадлен, мы сразу же отправились в ресторанчик Maison de la Truffe, который приметили еще в прошлую поездку. Наевшись макарон с трюфелями мы, сытые и довольные, пошли гулять по городу. Встретились с Г., пробежавшись заодно по Дрюо, выпили кофе и пошли в уже знакомую нам японскую галерею на своеобразный предпоказ коллекции нецке, которая еще только готовилась к экспозиции, но мы, благодаря вездесущей Гуле, получили право первой ночи. Насладившись пищей духовной, мы, не удержавшись от соблазна, догуляли до ставшего уже любимым маленького семейного ресторанчика в студенческом квартале. Так, в переходах от одного приятного места к другому, проходил наш день – от ресторана мы неторопливо переползли в очередную японскую галерею, где хозяйничал очень напыщенный коллекционер. Второй ужин стал логическим завершением нашей художественно-кулинарной программы – ресторанчик оказался так себе, но, с учетом съеденного до этого, мы не очень расстроились.

Утро следующего дня мы, по уже сложившейся традиции, начали с завтрака в небольшой закусочной недалеко о отеля, где работали полные румяные исключительно франкоговорящие тетеньки, с удивительно скоростью справлявшиеся с длинным хвостом жаждущих кофе и багетов парижан. Позавтракав и купив билеты на вечерний поезд в Ренн, мы оставили багаж в гостинице и пошли в музей Орсе. Нам, как всегда, повезло и мы попали на заботливо словно для нас устроенную выставку арт-нуво. <...> После музея мы привычно пообедали в трюфельном ресторане и отправились на вокзал.
Городок Ренн встретил нас дождем. Жить нам предстояло в рекомендованном Л. «экологическом» отеле. Отель оказался очень приятным, был построен из дерева и снабжен очаровательной хозяйкой, которая, по причине то ли того, что мы ей понравились, то ли того, что он (отель) открылся меньше, чем за год до нашего приезда, лично сопроводила нас в номер. Номер назывался «Гортензия», выходил окнами во двор, и, если не считать того, что жили мы на втором этаже, а балконная дверь почему-то не запиралась, был очень уютным. Засыпали мы под шум дождя и свежий запах мокрой зелени за окном.

Утро следующего дня мы почти полностью потратили на то, чтобы взять в аренду транспортное средство. Не смотря на то, что машина была заказана предварительно, желанная Ауди или на крайний случай Бэха трешка нам не достались, так что пришлось довольствоваться серебристо-голубым Опелем. Утешило нас только то, что машина была практически новой.
Первой остановкой в пути стал городок Сан Мало. Город-порт встретил нас солнечной набережной, автоматической парковкой и толпой чаек, как и полагается прибрежному укреплению. Построенный на берегу Ла-Манша на острове в устье реки Ранш, Сан-Мало окружен крепостной стеной, такой широкой, что по ней очень удобно гулять. Поэтому, оставив машину, мы сразу же на прогулку и отправились. Со стены открывалось сразу несколько роскошных видов. Во-первых, на спрятанный за стеной город. Множество крыш, на которые мы смотрели сверху, и узкие, почти лишенные растительности извилистые улочки могли бы создать впечатление холодного и неуютного города, но многочисленные внутренние дворики и балконы, заставленные горшками с цветами, старыми вещами, стульями и лейками доказывали, что город вполне обитаем и любим жителями. По другую сторону стены открывался вид на море, литораль и форт Насьонал. Где-то вдалеке у самой линии горизонта белой кляксой виднелся круизный лайнер, который, при желании, можно было рассмотреть поближе через заботливо установленную на стене подзорную трубу. Запах моря манил нас, так что мы спустились со стены на песчаный пляж и пошли к воде – был отлив, и мы не смогли отказать себе в удовольствии прогуляться по мокрому песку и потрогать ладошкой по-осеннему прохладную воду. Вволю надышавшись свежим воздухом, мы вернулись в город. Улочки, пустые и неприступные сверху, при ближайшем рассмотрении оказались полны туристами, маленькими сувенирными магазинчиками и кафе. Нам приглянулся ресторанчик на площади, где нас, не смотря на то, что обеденное время уже заканчивалось, накормили мидиями в белом вине – и это было более чем уместно.
Потом мы еще немного погуляли по узким, освещенным солнцем городским улочкам, полюбовались на каменные дома, ступени и тротуары, а под конец прогулки приметили небольшую итальянскую кофейню в маленьком тенистом дворике. Мы не устояли перед соблазном выпить на дорожку по чашечке капучино, но, когда нам принесли наш кофе, поняли, что сделали стратегическую ошибку. Каждая чашка была щедро украшена шапкой взбитых сливок с корицей, такой огромной, что мы, конечно, съели и выпили эту неописуемую красоту, но, вместо того, чтобы взбодриться, впали от неожиданно большой дозы калорий в некое подобие анабиоза, что, однако, не помешало нам благополучно добраться до машины.
Передохнув немного, мы продолжили путешествие – до захода солнца мы планировали успеть доехать до города Сан Мишель, который французы скромно называют восьмым чудом света.

Остров-скала, на которой уже в восьмом веке был возведен бенедектинский монастырь, позднее превращенный в укрепленный город-крепость, стоит в самом центре маленькой бухты, которая во время прилива полностью заливается водой, так что попасть на остров можно только на лодке. Нам повезло, был отлив. Сан-Мишель, эффектно возвышающийся посреди покрытой вязкой голубой глиной равнины, был виден издалека. И с каждой минутой становился все эффектнее, своими отвесными скальными стенами и островерхими башнями похожий на декорацию какого-нибудь высокобюджетного фильма о средневековье. Впечатление было настолько сильным, что даже нескончаемая вереница туристических автобусов и припаркованных вдоль дороги частных автомобилей его не портили. Да еще и закат пришелся как нельзя вовремя. Насладившись видом на Сан-Мишель со стороны, мы последовали примеру многочисленных туристов и поднялись вверх, в город. Дух средневековья чувствовался там как нигде. Узкие улочки, извилистые уходящие вбок проходы, каменные лестницы, высокие стены, закрывающие солнце, крепостные ворота на входе, в конце-концов – все это было таким старым и настоящим, что даже многочисленные сувенирные магазинчики и бары с задранными донельзя ценами не портили впечатления. Выпив по чашечке чудесного местного сидра (а сидр в Бретани пьют исключительно из керамических чашек, причем в каждом регионе – свой особый дизайн), мы, одухотворенные и пыхтящие (перепад высоты в городе ощутимый), вернулись вниз, к машине.

Домой мы возвращались через маленький городок Комбург – немного поплутав по местным проселочным дорогам, мы выехали-таки на очень компактную центральную площадь и зашли в первую попавшуюся аптеку, рассудив, что там должны хоть чуть-чуть говорить по-английски, а значит, смогут подсказать нам какой-нибудь местный ресторанчик – по опыту предыдущих путешествий мы знали, что маленькие деревенские ресторанчики «для своих» при удачном раскладе с легкостью дают фору «раскрученным» туристическим местам. И, в общем, мы почти не ошиблись. Рекомендованное заведение оказалось небольшим, уютным, с белыми скатертями и серебряными приборами, с чудесным видом на озеро из большого окна и с ожидаемо вкусной кухней. Несмотря на то, что кулинарного экстаза с нами не случилось, ужин вполне удался.
В отель мы возвращались уже почти ночью, по слабоосвещенной трассе, уставленной со всех сторон знаками, предупреждающими о возможном выпрыге олене и выскоке зайцев (и, действительно, через дорогу время от времени кто-то стремительно перебегал). Вернувшись в отель, мы долго пытались въехать на парковку отеля (что было нетривиальным занятием, учитывая компактность въезда и общую непредсказуемость ландшафта). Работник отеля попытался помочь нам, любезно предложив запарковать наш опель, но только усугубил ситуацию, растерявшись при виде коробки-автомата. Вечер трудного дня мы завершали в ресторане отеля. Есть уже не хотелось, но в паре бокалов хорошего вина мы не могли себе отказать. Правда, заказ вина и сыра превратился в настоящий квест – незадачливый парковщик оказался по совместительству нашим официантом, и в процессе заказа выяснилось, что он не только не дружит с незнакомыми машинами, но и по-английски говорить отказывается категорически. Но в конце-концов, наши коммуникативные навыки оказались сильнее. Как всегда.

Следующий день мы посвятили поездке по провинции. Начали с городка с трогательным названием Фужер. Он оказался старым, тихим и почти пустым. Не то, что туристов – даже местных жителей на улицах было мало. В основном нам на пути попадались карманного размера собаки и пенсионеры, да и те кучковались, в основном, в маленьких кафе, в одно из которых мы зашли выпить по чашечке утреннего кофе. Кафе оказалось таким, каким и хочется представлять традиционное провинциальное французское заведение – с красными кожаными диванами, симпатичной официанткой, знакомой со всеми посетителями, и завсегдатаями, молчаливо изучающими утренние газеты. Выйдя из кафе, мы обнаружили церковь 11 века и ухоженный публичный сад, с террасы которого совершенно неожиданно для нас открылся потрясающий вид на крепость, окруженную средневековым городским кварталом. Спустившись вниз, мы долго бродили по узким старинным улочкам, с покосившимися домами с окнами, закрытыми деревянными ставнями, с миниатюрными балкончиками, украшенными кустами герани, низенькими деревянными дверцами, утопленными в булыжной мостовой. Самое приятное, что практически все дома оказались жилыми. Замок, примеченным нами сверху, нашелся в самом центре квартала. Он был окружен аккуратным рвом с небольшим и когда-то подъемным мостиком, а внутри были и круглые башни, и зеленые ухоженные газоны, и замшелые стены, и плакучие ивы и даже небольшой водопадик. Из замка мы вышли на площадь с кучей маленьких таверн по периметру. В одной из них, ирландской, нас накормили вкусными горячими блинами.

Последним пунктом нашей программы стал городок Витр. В поисках замка, призывно нарисованного на дорожном указателе при въезде в город, нам пришлось поплутать немного по старому кварталу, найти какую-то загадочную парковку, обойти дорожные работы, пофотографировать покосившиеся стенки, черепичные крыши и старинные вывески. Но замок мы все-таки нашли. Его территория оказалась на удивление обширной, а внутри замок был полностью отдан под музейные экспозиции. Кроме средневековых пиршественных залов, портретов венценосных предков и прочей запыленной истории, на верхнем этаже одной из башен расположилась зоологическая коллекция кого-то из прежних обитателей замка, где кроме чучел разнообразных местных зверюшек обнаружилась очаровательная витрина с надувными лягушками. Потом мы еще немного полюбовались со стены замка на город и поторопились вернутся в Ренн. Нам нужно было еще успеть сдать машину и вернуться в Париж, где нас ожидал традиционный трюфельный ужин, который мы в коем-то веке решили дополнить десертом – и он тоже, естественно, оказался с трюфелями. <...>

Нижний Новгород. Владимир. Суздаль 2009

<...> Нижний Новгород встретил нас теплой погодой, деловитыми горожанами и невкусным завтраком в с виду симпатичном кафе. Экскурсия по городу началась с похода в Кремль – древний центр города. Старинное укрепление с высокими стенами, дополненное лестницей Чкалова, эффектно спускающейся к крутым берегам сливающихся вместе Волги и Оки, внутри оказалось, как это, к сожалению, часто бывает, испорчено убогими административными зданиями. Царящий повсюду новодел был разбавлен двумя приятными вещами: неожиданно симпатичной выставкой раритетных автомобилей ВАЗ и, конечно, городским музеем, в котором безо всякого пафоса на стенах висели древнерусские иконы, а также картины Кустодиева, Саврасова, Шишкина, Айвазовского, Серебряковой и прочих, всем знакомых по школьным учебникам родной речи, художников. Менее известные русские художники обнаружились недалеко от Кремля в галерее «Русский Век», у которой оказалась очень общительная хозяйка. Хозяйка отнеслась к нам с большим любопытством, показала и галерею, и запасники, и с удовольствием продала гостям из культурной столицы несколько картин чебоксарских и нижегородских художников.

Насмотревшись на искусство в различных его проявлениях, мы сели в машину и отправились на этот раз уже в современный центр города. Там нас ожидали антикварные магазины с по-нижегородски напыщенными продавцами и пешеходная улица с импровизированной художественной выставкой-ярмаркой <...> насмотревшись на которую мы отправились в кафе на той же улице, симпатично стилизованное под чью-то старую библиотеку. На выходе из кафе мы еще немножко полюбовались на эффектное здание в псевдостарорусском стиле, на поверку оказавшееся банком, и отправились туда, где старые здания были натуральными – на старейшую в городе улицу Ильинку. Украшенная сияющими свежей желтой и зеленой краской бордюрами, улица сплошь состоит из старинных зданий – с высокими каменными основаниями и абсолютно «убитыми» гнилыми вторыми этажами, на фасадах которых даже сохранились местами какие-то побитые временем вывески. Завершить осмотр нижегородских достопримечательностей мы решили посещением церкви, построенной в строгановском, «пряничном» стиле. Эффектно стоящая на возвышении церковь произвела на нас должное впечатление и мы отправились ужинать в ресторан «Пяткин», где нас накормили традиционными национальными угощениями, с пафосными названиями, но, тем не менее, очень вкусными.

В машину мы садились уже несколько отяжелевшими, торопясь выехать из города до темноты – нам предстоял недолгий, судя по навигатору, но незнакомый путь во Владимир, где мы рассчитывали заночевать. До Владимира мы добрались уже поздно вечером, долго искали сначала въезд в город, потом гостиницу «Золотые Ворота», потом долго в эти самые ворота стучали – но в конце-концов нас все-таки пустили внутрь, мы спрятали машинку на заднем дворе и отправились спать.
Утро следующего дня встретило нас солнцем и мы, бодрые и полные сил, отправились на поиски предоплаченного гостиничного завтрака. Накрытые столы обнаружились в зале, более всего похожем на банкетный, который был, однако, абсолютно пуст. Создавалось впечатление, что мы были единственными постояльцами гостиницы, и ночной портье просто забыл сообщить о нас своей смене, так как на поиски хоть кого-то, кто мог бы накормить нас завтраком, у нас ушло довольно много времени. Да и найденная в итоге барышня, похоже, не очень нам обрадовалась. Тем не менее ничто не могло испортить нашего замечательного настроения, поэтому сразу же после завтрака мы отправились знакомиться с новым для нас обоих городом.

Улица, где располагалась наша гостиница, оказалась центральной, соответственно, все значимые достопримечательности находились в пределах пешеходной доступности от нее. Первым в нашей программе был главный, если верить путеводителю, собор города, Успенский. В соборе сохранились фрески работы Рублева и учеников, но наслаждаться красотой потемневшей живописи в полной мере нам было сложно – отвлекал, во-первых, выглядевший очень нелепо в древних стенах барочный иконостас, а во-вторых, толпа китайцев, настойчиво приобщавшихся к русской истории. Следующим в нашей программе был Дмитровский собор. Считается, что он был построен по образцу и подобию церкви Покрова святой Богородицы на Нерли. Как бы то ни было, Дмитровский собор доминирует на покатой Соборной площади с двенадцатого века. Белокаменный, со стенами, сплошь покрытыми резьбой – там встречаются не только привычные изображения святых, но и богатые растительные орнаменты, а также многочисленные изображения животных, среди которых олени, кабаны, ослы, быки, кентавры, львы. Львы же украшают роскошный золоченый реликварий, которым мы любовались внутри собора – больше из прежде богатого внутреннего убранства почти ничего не сохранилось.
Вообще соборов и церквей во Владимире, как и положено древнему русскому городу, великое множество. Используются они также очень по-разному. Например, мы обнаружили церковь – планетарий. А еще монастырь, частично отданный проектному бюро. Наиболее гуманное применение нашлось для последней построенной в городе до революции церкви – сложенная из темно-красного кирпича, она стоит на маленьком пятачке в центре оживленной транспортной развязки, и скрывает в своих стенах музей хрусталя. Без посещения городского музея мы также не обошлись. Посмотрели на уже привычных нам (но не менее прекрасных от этого) русских художников (среди которых на этот раз нашелся даже Клевер). А потом зашли небольшой зальчик, посвященный древнерусскому искусству. Там висели всего три иконы: Богородица неизвестного мастера тринадцатого века, Богородица Рублева и Богородица Ушакова. В зале мы провели минут сорок и, в общем, если бы ничего другого в музее не оказалось, мы бы, наверное, совсем не расстроились.

Подкрепившись чашечкой на удивление вкусного капучино в небольшой кофейне на улице Чайковского, мы отправились в рейд по антикварным магазинам города. Все дальше уходя от центра города, мы оказывались на узких, прогретых солнцем улочках, с заборами, оврагами с хлипкими мостиками, резными наличниками на окнах, кошками на подоконниках… В конце-концов мы вышли на привокзальную площадь, где нашли небольшой антикварный магазинчик, куда зашли и остались там часа, кажется, на три. <...> Утомленные антикварно-историческими диспутами и прогулкой, мы отправились отдыхать в ресторанчик с говорящим названием «Обломов». Выбор оказался удачным – украшенные белыми коваными ступеньками снаружи и обставленный уютными диванами на фоне голых старых кирпичных стен внутри, ресторан отличился еще и очень сносной кухней. Отдохнув и подкрепив силы, мы вернулись к машине – нам предстояло ехать в Суздаль, и хотелось доехать затемно. Что нам вполне удалось. Мы приехали в Суздаль где-то за пол часа до захода солнца, въехали в город – и обалдели. Мы-то собирались всего-навсего быстренько проехаться по центральной улице, чтобы набросать примерный план экскурсии на следующий день. Но быстро ехать не получилось. Во-первых, потому, что городок оказался очень маленьким, и центральная улица – она же сквозная дорога – всего лишь двухполосной, так что ехать приходилось аккуратно. Но за узкой дорогой следить толком не получалось – мы постоянно вертели головой по сторонам и общались, в основном, междометиями. Дело в том, что мы, конечно, читали о Суздале и о том, что это город-заповедник под открытым небом, что там множество уникальных старинных церквей и прочая, прочая, прочая… Но мы никак не ожидали, что уникальных старинный церквей окажется ТАК много. Удивленные, мы развернулись и поехали в гостиницу. Она нашлась за пределами города – большой гостиничный комплекс с кучей приятных бонусов в виде спа-центра и нескольких ресторанов, с небольшими малоэтажными коттеджами на любой вкус. Гостиницы строили москвичи, причем недавно – от Москвы до Суздаля рукой подать, и жители столицы не отказывают себе в удовольствии смотаться на выходные на экскурсию в старинный город. Несмотря на то, что наши животы еще не успели опустеть после посещения «Обломова», мы не стали отказываться от похода в один из гостиничных ресторанов, оформленный в рыцарском стиле, где подавали замечательную ягодную наливку.

Следующим утром, хорошенько выспавшись, мы отправились осматривать Суздаль. Больше всего город напомнил нам музей – невероятное количество экспонатов, но трогать ничего нельзя. В контексте Суздаля это означало великое множество церквей разнообразного возраста и архитектуры, больше половины из которых оказались, к нашему большому сожалению, зарытыми без объяснения причин. Но не смотря на недоступность большинства памятников, Суздаль, в общем, производит на редкость приятное впечатление. Очень маленький, застроенный старыми деревянными домами с резными наличниками, с дружелюбными собаками и сонными котами на заборах, городок кажется очень уютным и словно застывшим во времени. Не смотря на то, что практически все здания на центральной улице превращены в рестораны, гостиницы и сувенирные магазины, оживления и суеты вокруг них нет. <...> Даже на центральной площади, где построено что-то вроде компактного гостиного двора, а перед ним – вездесущие сувенирные расклады, туристов было немного. Зато среди лотков с матрешками, туесками, шалями и прочими бирюльками обнаружилась очаровательная бабушка в платке, торговавшая ярко-красными петушками на палочке, которые она доставала для всех желающих из старинной детской коляски.

Насмотревшись на бабушку мы, посасывая петушков, перешли речку Каменку и отправились осматривать Спасо-Ефимьевский монастырь, на чьи красно-розовые крепостные стены открывался роскошный вид. Внутри монастыря обнаружилась очень необычная звонница, со стороны больше похожая на сводчатую галерею, и множество мини-музеев почти во всех монастырских помещениях. Перейдя речку по шаткому деревянному мостику и увернувшись от очередного свадебного шествия (путешествуя по городам Золотого кольца мы привыкли к многочисленным женихам и невестам, в обязательном порядке прилагавшимся ко всем мало-мальски симпатичным достопримечательностям), мы пришли в местный вариант музея деревянного зодчества под открытым небом. Он нам понравился меньше, чем новгородский – слишком уж часто нам предлагали заплатить за осмотр тех или иных экспозиций – видимо, сказалась близость Москвы.
Оказав посильную материальную помощь музею, мы вернулись на городскую площадь, чтобы перекусить на дорожку в примеченном заранее кафе «Лосось и кофе». Несмотря на то, что вышеназванные продукты входили во все блюда, причем зачастую вместе, было вкусно.

Пообедав, мы поехали в сторону Владимира, а по дороге заехали в поселок Боголюбово – посмотреть одноименный монастырь и, главное, церковь Покрова на Нерли 12 века, расположенную неподалеку. Монастырь, хоть и стоит эффектно на холме, ничем, кроме своего расположения, нас особо не вдохновил. Выйдя оттуда, мы спустились вниз, перешли железную дорогу по высокому пешеходному мосту и вышли на луг, который приветствовал нас информационным щитом, благодаря которому мы узнали, что луг – заповедный, охраняется церковью и государством, и какая бы то ни было хозяйственная деятельность на нем запрещена. А все потому, что через него идет извилистая тропинка, ведущая к церкви Покрова на речке Нерль. И, надо сказать, эта тропинка оказалась самой эффектной Дорогой к Храму из всех, что нам случалось видеть. В самом начале пути церковь кажется очень маленькой и далекой. На фоне зеленого луга белеет стрелой древнее сооружение и поблескивает на солнце купол. Идти до церкви довольно долго, около полутора километров, с каждым новым шагом поселок и железная дорога остаются все дальше, звуки становятся тише, а церковь – все больше и величественнее. В определенный момент она становится доминантой пейзажа, но если подойти ближе, становится видно, что церковь не так уж и велика. Нам повезло – мы, хоть и пришли перед самым закрытием, но, к счастью, успели попасть внутрь. Там оказалось светло и пусто. На фоне белых стен яркими пятнами выделялись всего две мозаичные иконы. Когда мы выходили из церкви, садилось солнце. Пара туристов, составлявших нам компанию, ушла, и мы смогли посидеть вдвоем на заросшем берегу невеликой речки, под сенью церковных стен. Нам было спокойно и тепло. <...>

Псков-Изборск-Печоры 2009

Поездка в Псков пришлась на два последних погожих дня сентября. Вдохновленные недавним приятным во всех отношениях путешествием в Великий Новгород, мы решили продолжить так неожиданно наметившуюся серию поездок по городам Золотого Кольца. Дорога от Пскова оказалась даже живописнее, чем ожидалось – домик пушкинского станционного смотрителя в Выре, роскошная голубая дача Набокова в Рождествено – все это настраивало на приятный созерцательный лад. А вот Псков нам с первого взгляда не очень понравился – Кремль показался пустым, Троицкий собор слишком помпезным. Церквей в городе оказалось не меньше, чем в Новгороде, но на фоне скучных провинциальных домов и многочисленных алкогольных магазинов смотрелись они немного печально. Кроме того, обнаружилось еще очень много навязчивых упоминаний о княгине Ольге и Псковской десантной дивизии. Однако мы мужественно продолжали прогулку и вскоре были вознаграждены за терпение – река Великая оказалась обрамлена очень симпатичными и ухоженными набережными (по крайней мере, в центре города), с небольшими особнячками вполне европейского вида по берегам и очень приятным рестораном под мостом – там было пусто, прохладно и вкусно – традиционная кухня и многочисленные местные наливки вполне оправдали наши ожидания.

Ночевать нам предстояло в свежепостроенном отеле – на момент нашего заезда ему едва-едва исполнилось пять месяцев – со сложнопроизносимым названием Подзноев Двор. Нам выделили мансарду – душноватую, но вполне уютную. Ужинали мы, следуя рекомендации барышни на ресепшн, в ресторане с пафосным названием «Европейский» - найти его оказалось непросто (ресторан был замаскирован среди многочисленных коридоров местного ДК), но разочарованы мы не были – кухня с претензией на фьюжн была более чем съедобна.

Утром следующего дня мы отправились осматривать многочисленные окрестности Пскова. Начали с Изборска. Минут за двадцать, несмотря на коварные происки нашего навигатора, мы добрались до населенного пункта с соответствующим названием, нашли себе гида (а мы еще в Новгороде поняли, что гулять по незнакомым местам в компании профессионала может быть очень любопытно), оставили машину и приступили к осмотру достопримечательностей. Изборская крепость – небольшая и на удивление уютная. Чего только стоили нежные названия крепостных башен: Луковка, Рябиновка, и кривоватые немного наивные каменные кресты на стенах, служившие, однако, очень важной цели - для введения в заблуждения неприятеля. Небесным покровителем Изборска оказался святой Николай, а еще рядом с церковью Николы нашелся собор Сергия Радонежского, к сожалению, лишенный в свое время всех украшавших его икон. На возвышении неподалеку от крепостной стены белела маленькая часовня чудотворной иконы Корсунской Божьей Матери, а на старом кладбище неподалеку совершенно обыденно стояли древние каменные кресты, помнившие еще Трувора и Синеуса – в общем, Изборская крепость, хоть и не обошлись ее смотрители без вездесущих туристических автобусов и лотков с сувенирами, хранила дух старины и какого-то вечного, в хорошем смысле этого слова, покоя.

Стоит крепость, как и положено древнему укреплению, на возвышении, а внизу располагается Изборо-Мальская долина, образовавшаяся каких-то 12 миллионов лет назад там, где проходил Второй Валдайский ледник. Кроме живописного ландшафта (а вид со стен крепости, действительно, открывается замечательный) в долине при ближайшем рассмотрении обнаруживается еще озеро (сравнительно молодое, всего 1000 лет) с утками и бесцеремонными голодными лебедями и, конечно, главная достопримечательность – целебные Словенские ключи. Тропинка к ним частично проходит через небольшую деревеньку, а частично оккупирована бабушками с лотками, с которых торгуют варежками, шерстяными носками и прочими безобидными сувенирами. Без дела бабушки не скучают, так как туристов в долине много. Ключи (а их в долине 12-ть, по официальной версии – по числу Апостолов) пользуются большой популярностью у паломников и просто туристов – первые идут к родникам за исцелением, вторые – просто потому, что вода в них, как и положено настоящей родниковой, очень вкусная, хоть и холодная до зубной боли. Ключи бьют небольшими водопадиками и для достижения лечебного эффекта, как говорят местные, необходимо попить из каждого. Мы устали после третьего, но чувствуем себя по-прежнему неплохо.

В двадцати километрах от Изборска, как уверял наш навигатор, нас ожидали Печоры, а точнее, Псково-печорская Лавра. Доехали мы быстро, причем часть нашего пути проходила аж по платной дороге (по крайней мере, так следовало из многочисленных указателей), правда, кому платить, мы так и не поняли. Печоры начались с рыночной площади, здание рынка было старым, обшарпанным и неприятным, да еще и вокруг кучковались какие-то малоприятные и малоопрятные субъекты. Мы припарковали машину и пошли на звон колоколов в сторону монастыря. Он ОЧЕНЬ разительно отличался от унылого поселка. Яркими стенами монастырских зданий, сияющими свежим ремонтом, неторопливо прогуливающимися по территории священнослужителями, женщинами в цветастых (хотела написать «ситцевых», но где сейчас такой раритет найти!) платках, упитанными белками… И все это - на фоне очень непривычного рельефа: к Успенскому собору приходится спускаться, от входа видны только крыши церквей и служб, а пройдя вглубь и вниз по аккуратным дорожкам, прихожане оказываются как-бы отделены от внешнего мира. Правда, нам уединение почувствовать не удалось – слишком уж много шумных и разноязычных туристов составляли нам компанию. И в Успенский собор мы не попали, он был закрыт без объяснения причин, так что полюбоваться на знаменитый храм 15 века нам удалось только снаружи.

Экскурсию по Пскову и окрестностям мы завершали в Мирожском монастыре. В отдалении от центра Пскова, на берегу реки Великой, стоит скромная с виду церковь с фресками двенадцатого века. Церковь оказалась очень уютной, небольшой, с крутой скрипучей деревянной лестницей, и, действительно, фресками. А окружена церковь была яблоневым садом, с ветхой деревянной скамейкой у входа, на которой сидела очень дружелюбная сиамская кошка, иконной лавкой с общительной бабулькой и, конечно, валяющимися под ногами мелкими, но очень ароматными яблоками.
Домой из нашей недлинной, но, как всегда, приятной поездки, мы опять возвращались под дождем. На это раз твердо уверенные, что наша импровизированная поездка по городам «Золотого Кольца» обязательно продолжится. Так и получилось.

Великий Новгород 2009

Оказывается, Великий Новгород от Петербурга очень близко. Всего 2 часа вполне сносной дороги, и мы оказались в цетре города, недалеко от здания новгородской администрации, замечательной тем, что все приезжие паркуют рядом с псевдоклассическим белоколонным зданием свои машины, где парковка бесплатна, а машина – автоматически под присмотром. Мы решили быть оригинальными, и поставили свою машину неподалеку, в переулке, прямо под крыльцом маленького кафе. Барышня за стойкой долго и старательно отсыпала и смешивала зерна кофе, молола, что-то взвешивала, колдовала у кофе-машины и в итоге напоила нас совершенно ужасным на вкус экспрессо. Но мы не посмели на нее обижаться – во-первых, барышня явно старалась, а во-вторых, удовольствие, хоть и сомнительное, обошлось нам всего в 60 рублей на двоих.

Допив кофе, мы перешли через дорогу и оказались в городском парке, окружающем главную городскую достопримечательность – Новгородский Кремль. Парк оборудован многочисленными развлечениями (тир, ролики и прочие милые радости выходного дня) и лотками с едой, мимо которых мы пройти не смогли. Подкрепив силы мороженым и сахарной ватой (все-таки, мы не просто ездили на экскурсию, но и чуть-чуть праздновали мой день рождения), мы отправились на самостоятельную ознакомительную экскурсию. С первого взгляда Кремль нам не понравился. Свежеотремонтированные крепостные стены из красного кирпича, новодельная мостовая, многочисленные строительные леса (через пару месяцев в городской администрации ожидали визита высоких лиц и всеми доступными силами старались не ударить лицом в грязь), организованные туристические группы и неизменная свадьба в центре площади – все это менее всего напоминало центр старинного героического русского города. Решив не портить себе впечатление окончательно, мы вышли за территорию кремля и отправились на поиски экскурсовода. Государственное экскурсионное бюро оказалось, естественно, закрытым, а вот в коммерческом нам сразу же предложили тетеньгу-гида, которая должна была помочь нам вглянуть на Кремль другими глазами. Что ей вполне удалось.

Экскурсия началась с внимательного осмотра памятника тысячелетию Руси, который, при ближайшем и подробном рассмотрении оказался не просто сложным нагромождением многочисленных статуй и барельефов исторических фигур, но и достаточно интересным и информативным монументом, особенно после того, как экскурсовод показала и назвала не только тех, кто на памятнике запечатлен, но и тех, кого по причинам политическим (а новгородцы даже при строительстве памятника не забывали принимать дерзкие решения) на монумент не попал.

Софийский Собор, вход в который мы, почему-то, сами не смогли найти, произвел на нас сильное впечатление. Главный православный храм Великого Новгорода, один из крупнейших и древнейших соборов, построенный в классическом русском стиле, белокаменный снаружи и полутемный внутри, он, даже не смотря на многочисленных туристов, толпящихся внутри под шумный многоязычный говор экскурсоводов, сохраняет дух времени. В собор мы потом вернулись еще не раз.

Рядом с собором – кривая звонница. Построенная на самом берегу реки Великой, она выглядит эффектно, но ненадежно – покосившаяся от времени (предыдущая и вовсе сползла в реку), сейчас она из соображений безопасности лишена самых больших колоколов – они стоят на земле, удобные для обозрения. На колокольню можно подняться и даже позвонить в колокола – но мы не стали рисковать.

Если пройти напрямик через центральную площадь Кремля, то можно выйти к мосту через реку Великая. Он выглядит логичным продолжением кремлевского комплекса, широк и многолюден, и ведет на Торговую сторону, в одну из старейших частей Великого Новгорода – именно там начинались и расширялись торговые отношения новгородцев со внешним миром. На торговой стороне сосредоточено множество небольших церквей и церквушек – их строили благодарные купцы и зажиточные горожане. Мимо одной из них, из состарившегося красного кирпича, давно закрытой на реставрацию, я пройти не смогла – это знаменитая Церковь Параскевы-Пятницы, святой покровительницы женщин и девушек. Церковь стоит на зеленой поляне, а вокруг нее протоптана тропинка – помолившись и пройдя по тропинке три раза, можно смело попросить святую о простом женском счастье. Напротив церкви, в бывшей торговой палате, развернут музей мелкой пластики – чеканной церковной утвари, крестов, складней – Новгород всегда славился своими мастерами. Торговая сторона – небольшая по площади, но очень уютная, с большим парком и ухоженной набережной – к этому приложила руку ассоциация Ганзейских городов (купцы из которых издревле торговали с новгородцами) и, судя по табличкам на новеньких скамейках, один из крупных сотовых операторов. Не смотря на то, что без рекламы городским благоустроителям обойтись не удалось, результат получился все же очень милым.

Но, как оказалось, достопримечательности в Новгороде распределены более-менее равномерно. Мы отпустили гида, отошли от реки и по одной из нешироких улочек углубились внутрь города – и нашим глазам предстала маленькая, не очень заметная на фоне окружающих домов, скромная церквушка. Одна из немногих, где сохранились подлинные фрески работы Феофана Грека. Церковь давно не действует, на входе организована небольшая экспозиция, а внутри – реставрационные леса и гулкая пустота. Фрески сохранились на удивление хорошо – светлые, спокойные фигуры и лики, выписанные выцветшими за сотни лет, но по-прежнему нежными пастельными красками на фоне беленых стен. Внутри церкви светло и тихо. Глядя на всю эту покойную красоту, легко представить, что когда-то церковь, простой, но изящной и глубоко символичной архитектуры, с ее сияющими на солнце, устремленными в небо куполами, без икон, но с яркими, живыми историями на высоких стенах, была самым настоящим центром мира для средневековых горожан.

Усталые, но одухотворенные, мы вернулись в Кремль. Там, в кремлевском Детинце, прямо в башне, обнаружился ресторан. Выдержанный в соответствующем названию («Детинец») стиле, ресторан оказался на удивление вкусным. Выпив местной настоечки и отведав блинов, мы, спеша успеть до закрытия, зашли в музей, расположенный на центральной площади Кремля, прямо напротив памятника Тысячелетию Руси. От провинциального музея мы ожидали милой и скромной коллекции картин русских художников. Но нас ожидал настоящий культурный шок. Толково отреставрированный, просторный и двухэтажный, музей хранит потрясающую коллекцию старинных русских икон. Просто потрясающую. Редкие, разной степени сохранности и разного происхождения, но неизменно прекрасные, иконы занимают целую анфиладу залов. Мы провели в музее все время, оставшееся до закрытия, и нам его, конечно же, не хватило.

<...>

К вечеру мы уже были в Юрьевом Дворе – этот отельчик, всего в пяти минутах езды от центра города, недалеко от одноименного монастыря, посоветовал нам друг, и мы не пожалели, что воспользовались его советом. А какой там был ресторан! – наедаться на ночь мы не планировали, но обстоятельства были сильнее нас, да и день рождения заканчивался только в полночь.

Следующим утром мы отправились на экскурсию по живописным окрестностям. Живописные окрестности начинались прямо через дорогу от отеля, где на территории симпатичного парка прямо под открытым небом расположен музей деревянного зодчества «Витославицы». Там мы проторчали неожиданно долго – каждое деревянное сооружение, будь то деревенская изба, сарай, мельница или церковь, было снабжено не только табличкой с подробным указанием, откуда и когда оно было перенесено в заповедник, но и совершенно очаровательной бабушкой в обязательном национальном костюме, которая не теряя собственного достоинства, но с видимым удовольствием подробно рассказывала нам о предназначении того или иного дома, комнаты, утвари. И, в общем, замечательно рассказывала – лично я узнала для себя много нового.

По другую сторону от дороги на берегу реки обнаружился Юрьев монастырь. Явно старый, известный паломникам (при нас приехал автобус с туристами), но на удивление обшарпанный и неухоженный. Насмотревшись на монастырь, мы вернулись в город и снова пошли в музей – на этот раз у нас было достаточно времени, чтобы с должным тщанием осмотреть так понравившуюся нам накануне экспозицию. Потом мы заехали в очередной тщательно (по новгородской привычке) замаскированный антикварный магазин и вернулись на ужин в Юрьев двор – нам нужно было подкрепить силы перед возвращением домой. А дорога получилась долгой и неприятной – примерно с середины пути зарядил сильнейший ливень, который не прекращался почти до самого дома, поэтому ехали мы медленно и сосредоточенно. В Петербург вернулись усталые, но довольные и полные впечатлений – ведь всего за два дня мы успели побывать в древнем русском городе, полюбоваться на удивительные места и вещи, вкусно покушать и вообще чудесно провести время.