Ганновер-Амстердам. 2006

Нет, у нас, конечно, были на поездку определенные планы. Сначала Ганновер – антикварные магазины, надежный немецкий шоппинг, ночь в гостинице, осмотр городских достопримечательностей. Затем – на поезде – в Амстердам. Там – каналы, селедка, книжные магазины, ну, возможно, еще что-нибудь – Голландия все-таки. Потом – снова поезд, Ганновер, самолет, домой. Пять дней, которые нам, почти неожиданно для самих себя, удалось выхватить из плотного рабочего графика, были по привычке четко спланированы. Но так получилось, что в Ганновер мы прилетели вечером, заселились в гостиницу, вышли на по-рождественски освещенную улицу и как-то сразу расслабились в этом удивительно комфортном городе. Не смотря на ноябрь и полное отсутствие снега, прилавки со многочисленными рождественскими безделушками, заранее смонтированные на городской площади, смотрелись ужасно уместно и создавали прекрасное предпраздничное настроение.

Следующий день прошел на ногах. Ганновер - типичный небольшой немецкий городок, вполне себе пешеходный, и ходить по нему хочется не торопясь и постоянно останавливаясь. Чтобы, во-первых, выпить «Глювайна» - горячего вина со специями из коричневой глиняной кружки (а в каждом городе к Рождеству делается своя, ни на кого не похожая, кружка); во-вторых, поглазеть на витрины и зайти в магазин, ведь Ганновер, как и вся Германия – настоящий рай для не обладающих параметрами топ-моделей граждан. В-третьих, невозможно было оставить без внимания антикварные магазины, которые совершенно не похожи на привычные нам пыльные кладовые, в которые по какой-то непонятной прихоти владельца разрешен свободный вход, и где по-настоящему ценные вещи теряются на фоне МНОГОчисленного, но МАЛОпривлекательного хлама. Один из магазинчиков, владелец которого специализировался на старых гравюрах и книгах, заставил нас задержаться надолго. Хозяин, который сначала и вышел-то к нам не сразу, не мог и представить, что четверо неуверенно говорящих по-английски русских туристов займут его время до позднего вечера. Внимательно, неторопливо и с удовольствием изучив коллекцию магазина и убедившись в наличии достойной темы для беседы, мы уютно расположились на предложенных нам к тому моменту стульях и приступили к допросу с пристрастием. Хозяин погружался в архивы, дотягивался до верхних полок многочисленных стеллажей с книгами в роскошных кожаных переплетах в поисках реферативных сведений и отчаянно торговался. Все получали от процесса изрядное удовольствие.

По истечении нескольких  часов, выпив в магазине весь зеленый чай и став счастливыми обладателями изрядного количества произведений европейского искусства,  мы, пресытившись пищей духовной, попросили хозяина магазина помочь нам забронировать столик в ресторане, а заодно потом и присоединиться к нашей трапезе, что он и сделал с видимым удовольствием. Вечер завершался в тесном зале небольшого ресторанчика в самом центре города, за маленьким столом, уставленным традиционными сосисками с квашеной капустой. Наш спутник оказался джентльменом общительным и любопытным. Мы поговорили о трудностях карьеры торговца произведениями искусства и об истории его семьи; о достопримечательностях города Санкт-Петербурга, где, по нашему обоюдному решению, ему непременно стоит побывать; о русской кухне и русском климате; об особенностях потребления шнапса в сравнении с русской водкой и о прочих важных и интересных вещах, за беседами о которых так приятно коротать вечер успешного и насыщенного дня.

Следующим утром, собрав волю в кулак, а многочисленные покупки – в изрядно потяжелевшие сумки, мы отправились на вокзал. Поезд, который должен был отвезти нас в Амстердам, пришел минута в минуту в соответствии с расписанием – все-таки пока еще мы были в педантичной Германии. Нам предстоял пятичасовой переезд с пересечением границы, правда, паспорта у нас проверили на ходу и так быстро и ненавязчиво, что мы во время этой процедуры и проснуться-то толком не успели.

В Амстердам мы приехали вечером. На вокзале было грязно, сыро и суетно. Шел дождь, и погода очень напоминала традиционную для этого времени года петербургскую, да еще и привокзальная площадь оказалась так привычно для нашего глаза перекопанной. Мы огляделись по сторонам в поисках такси: множество туристов, большинство, как и мы, еще с чемоданами; молодежь, не смотря на дождь, плотно оккупировавшая все свободные скамейки и бордюры, с рюкзаками, планами города и сигаретами (по крайней мере, нам так показалось издалека); колоритная семейка хиппи с кучей детей – все это, несомненно, пахло приключениями. Их мы и отправились искать.

Неподготовленного человека Амстердам поражает. Обилием чернокожих граждан весьма подозрительного вида. Пустыми или, наоборот, чересчур блестящими глазами большинства прохожих. Множеством велосипедов, от которых приходится буквально уворачиваться – велосипедисты в Амстердаме всегда правы, а, с учетом того, что техника часто не отвечает элементарным требованиям безопасности, а ее владелец далеко не всегда адекватен, прогулка по городу требует изрядного внимания и сосредоточенности, и особенно в ночное время. Но и увернувшись от очередного велосипеда, расслабляться не стоит – трамваи по узким улицам ездят и поворачивают под совершенно невероятными углами, часто проносясь в опасной близости от стен домов и спин пешеходов.

А мы тем временем шли вдоль одного из центральных каналов, по знаменитому кварталу красных фонарей. Из ярко освещенных окон-витрин, как и обещали многочисленные путеводители, на нас смотрели девушки: черные и белые, худые и не очень, мед. сестры и школьницы, воинственные мулатки и строгие блондинки-секретарши разной степени (раз)одетости. Правда, разглядывать девушек подолгу было не очень интересно даже мужественной половине нашей компании – не смотря на разнообразие форм и расцветок, лица у большинства барышень были скучными – однообразные трудовые будни, похоже, не вызывали у них никакого энтузиазма.

Для того, чтобы закрепить впечатления от пребывания в столь разрекламированном гнезде разврата и похоти, мы отправились на представление в эротический театр «Розовый слон». С трудом протиснувшись ко входу мимо квадратной фигуры охранника (который, похоже, слегка удивился, рассмотрев наши законопослушные физиономии), мы отправились в зрительный зал и стали дожидаться начала представления. Зал наполнился примерно наполовину, и представление началось. Следующие сорок минут мы имели удовольствие наблюдать различные варианты использования партнеров и подручных предметов (зачастую самых неожиданных) в эротических и околоэротических целях. Фантазия постановщиков шоу и таланты исполнителей были разнообразны, и каждое новое выступление публика встречала восторженным… хохотом.  

Следующее утро выдалось тихим и солнечным. Мы отправились на вторую экскурсию по городу, по «рекам и каналам», в поисках художественных и антикварных магазинов, голландской селедки и впечатлений. Часть пути мы решили проехать на трамвае. В Амстердаме это основной вид наземного общественного транспорта, билет стоит недорого, а вот за безбилетный проезд контролеры нещадно штрафуют, без долгих разговоров надевая на нарушителей наручники и выводя их на свежий воздух. Мы решили не начинать утро с конфликта с законом и направились прямиком к кондуктору. На его месте сидел колоритнейший пожилой негр, в национальных одеждах, с дредами и счастливым лицом. На наши настойчивые попытки внести-таки своевременно плату за проезд он отреагировал, как и положено истинному растаману, мирно: кивнул нам, отказавшись от денег, пробормотал что-то вроде «идите с миром, дети мои», и снова уставился в окно. Одним словом, утро начиналось замечательно.

День продолжился экскурсией в музей Мадам Тюссо, после посещения которого, уже под вечер, мы отправились на третью, абсолютно альтернативную экскурсию по городу. Амстердам показался нам городом, где все сделано для того, чтобы все мысли и образы, приходящие в голову праздношатающимся туристам, были как можно ярче. Даже подсветка улиц – в то время как все приличные города ограничиваются лампочками двух-трех цветов, Амстердам расцвечен, кажется, всеми цветами радуги: многочисленная неоновая реклама, фонари, светофоры, вывески, огни машин – все это отражается в черной воде каналов и создает совершенно феерическое зрелище. Мы гуляли по оживленным улицам долгие пять часов. Все это время шел дождь, но город словно старался изо всех сил, чтобы сделать наше маленькое путешествие незабываемым: мы промочили ноги - и тут же на пути нам встретился магазин, где продавали теплые носки всех цветов радуги с надписью «Amsterdam»; проголодались – и перед нами вырос лоток с самой вкусной в мире ежевикой и малиной. Мы ходили по улицам и не чувствовали усталости. 

Закончился день в уютном индонезийском ресторане – мы пили сладкое шампанское, смотрели из панорамного окна на небольшую ярко освещенную площадь, делились впечатлениями и говорили друг-другу вещи, которые в другой ситуации показались бы банальными. Наступившая ночь была недолгой и бессонной.

Утренний вокзал встретил нас гулкой пустотой и полубодрствующими людьми неопределенного настроения. В поезде мы позавтракали и, видимо подсознательно стремясь домой, вышли на станцию раньше, выяснив заодно, что служба такси работает в Германии так же четко, как и железные дороги, так что на стыковочный поезд в Ганновер мы все-таки успели.

Остаток пути домой прошел без приключений -  их было достаточно и без этого. На память о поездке у нас остались полезные покупки и приятные сувениры, синяки под глазами от недосыпа, и фотоаппараты с памятью, полной местами размытых фотографий.

Кипр 2007

Маленький городок, где мы должны были остановиться, встретил нас жарой и полупустыми улицами. Солнце, по-южному белые стены домов, контрастирующие с ярко цветущими кустарниками и расслабленно дефилирующие по улицам немногочисленные туристы мгновенно настроили нас на нужную волну. А для того, чтобы поскорее закрепить впечатление, вечером мы отправились в небольшой уютный местный ресторанчик, слегка в стороне от центральной части города, и поэтому полупустой, но именно там нас так замечательно накормили шампиньонами на гриле, жареным сыром, кальмарами и прочими вполне обычными для киприотов, но такими вкусными для нас явствами, что мы окончательно позабыли и ненастный Петербург, и утомительную дорогу и то, что впереди у нас была всего пара дней отдыха.

Утром следующего дня мы отправились к морю. Пляж оказался небольшим, вода прохладной, а прибой достаточно сильным, но это не помешало нам залезть в воду и изрядное время пропрыгать в волнах, искренне радуясь возможности расслабиться подобным образом. И даже необходимость вытряхивать после водных процедур по паре килограмм песка из наших купальных костюмов не смогла омрачить полученного удовольствия. Еще была прогулка по берегу и фотосессия на фоне эффектно эрозированных каменистых берегов, с брызгами волн и прочей романтикой. Но стандартными курортными развлечениями мы решили не ограничиваться и следующим днем отправились в мини-путешествие на северную, турецкую территорию Кипра – ее как раз недавно открыли для посещения (хоть и оставили границу с колючей проволокой и КПП), и мы решили не отказывать себе в удовольствии посмотреть на еще не обжитую туристами, и поэтому вдвойне привлекательную для нас, половину острова.

Границу мы, как жители иностранного государства, не имеющего отношения к турецко-греческому конфликту, прошли быстро (осторожные турки даже не стали ставить в наши паспорта штампов), и на джипе хозяина квартиры, где мы остановились, по хорошей, но в меру живописной, да еще и левосторонней дороге поехали в сторону прибрежного города Фамагуста. Город оказался старым, каменным, немноголюдным и очень уютным. Многочисленные церкви, построенные в свое время еще венецианскими доджами, стояли пустыми и неотреставрированными, но вмеру чистыми и открытыми для доступа. Туристов в городе практически не было, местные жители неторопливо занимались своими делами – мы приехали утром, и как раз на наших глазах открывались многочисленные лавки и кафе. Но основная достопримечательность города, ради которой мы, собственно, и ехали, ждала нас в районе Вароша. Когда-то современный, курортный, свежепостроенный на берегу моря, с роскошными огромными отелями, район был закрыт сразу же после оккупации Кипра турками, и более тридцати лет простоял без жителей и, уж тем более, без туристов, ради которых он, собственно, и строился. И хотя в последние годы к району стали иногда подъезжать туристические автобусы, территория по сей день остается закрытой – она обнесена забором, оклеенным устрашающими знаками «не входить», по периметру ее патрулируют турецкие солдаты, которые очень не любят, когда их фотографируют. На неподготовленного человека Вароша производит очень сильное впечатление – километры абсолютно чистого, нетронутого пляжа с ослепительно белым песком, а сразу же на береговой линии – многоэтажные, с когда-то тоже белыми стенами, здания отелей, с пустыми окнами и местами провалившимися перекрытиями. В Вароше совершенно пусто – мы не видели на улицах даже собак, а территория района очень велика. Говорят, в домах и сейчас можно увидеть пепельницы с брошенными окурками, детские кроватки с забытыми в них игрушками и прочие приметы стремительного ухода жителей, у которых не было времени даже на сборы. Гнетущее впечатление усиливается оттого, что буквально в нескольких метрах от ограды бурлит самая обыкновенная жизнь и, если бы не нависающие над колючей проволокой мертвые, потрепанные временем и непогодой стены, издалека район можно было бы принять за огромную строительную площадку.

Потрясенные, мы покинули город и направились дальше в глубь острова, поднимать настроение прогулкой по еще одному северному городу, где не ожидалось никаких заброшенных районов, а только море, залитые солнцем набережные и старинные укрепления, превращенные в музей под открытым небом. До города мы добрались быстро, также быстро нашли заранее рекомендованную нам бесплатную стоянку – передвигаться по узким улицам незнакомого прибрежного городка на неуклюжем квадратном джипе означало бы напрочь испортить себе впечатление от прогулки. Нужный нам музей мы нашли быстро – это оказалась старинная крепость, со всеми необходимыми атрибутами, как-то: широкая и пригодная для прогулок крепостная стена; красивый вид, с этой самой стены открывавшийся; внутренний двор с собранными по углам обломками статуй, колоннами и надгробными камнями, а еще музей местного быта и на его территории – поднятое со дня моря судно, перевозившее в античных амфорах конечно же оливковое масло.

Насладившись хрянящими дух времени развалинами, мы отправились на рынок, приобщаться к современности. Убедившись, что большинство представленных в небольших магазинчиках товаров смело можно было отнести к разряду не интересных для нас сувениров, мы все-таки купили себе по настоящей турецкой медной турке и отправились на набережную – смотреть на море и пить холодный фраппе.

Набравшись сил для поездки обратно, мы нашли нагревшийся и запылившийся в наше отсутствие джип и попытались выехать из города. С первого раза нам это сделать не удалось – большинство городских улиц были украшены знаками «одностороннее движение», а нарушать местные правила мы, вроде бы, не планировали. Поэтому мы сделали круг, вернулись к началу маршрута и попытались поехать в другую сторону. Сделали еще круг. А потом еще – и через полчаса блужданий по городу нам все-таки пришлось рискнуть сделать пару неположенных поворотов, так как к тому времени мы начали уже серьезно беспокоиться за собственную психику – но все закончилось хорошо, мы выехали на шоссе и через несколько часов, уже под вечер, вернулись домой.

Следующим днем мы отправились в горы, смотреть на старинный, расположенный в самой высокой части острова, замок-крепость. Ехать нам пришлось, естественно, по живописному серпантину, узкому и практически без обочины, рассчитанному на одну, среднего размера, машину – все дорогу я с ужасом ждала встречного автомобиля, так как для того, чтобы разминуться с ним, нам пришлось бы взлететь – но, к счастью, шанса испытать летные качества машины нам не представилось. Зато вскоре представился шанс проверить качества ходовые, и уже не машины, а ее пассажиров. Замок расположен так далеко в горах, что подъехать к нему невозможно. На половине пути мы оставили джип на специально приспособленной для этого площадке и дальше отправились уже пешком. С каждым шагом тропинка, снабженная для удобства туристов ступенями, становилась все круче, а наше дыхание все более сбивалось, но мы старались подбадривать друг друга рассказами о том, что несколько сот лет назад, когда замок строился, ни о какой тропинке со ступенями не могло быть и речи, и, тем не менее, древние мастера ухитрялись доставлять на самый верх не только оружие и припасы, но и строительный материал, а именно – дерево и тяжелые каменные глыбы. Минут через сорок мы добрались, наконец, до замка и были стократ вознаграждены за наши усилия. С вершины горы открывалось как минимум два замечательных вида: налево – на море, волны, небо и бесконечный горизонт, и направо – практически на всю территорию острова. Сам замок замечательно сохранился и только в последние годы слегка пострадал от нашествия туристов – на старинных стенах появились не имеющие ни художественной, ни информативной ценности граффити.

А в последний вечер на острове мы отправились в маленький семейный ресторанчик на обочине дороги где-то между двумя курортными городками, где специально к нашему приезду хозяин приготовил клефтико – барашка «по-партизански», национальное кипрское блюдо замечательного вкуса и сытности. Приятным дополнением к клефтико стали шампиньоны под сыром, местные небольшие, но невероятно вкусные оливки, свежие овощи и баклажаны, домашнее вино и, конечно, варенье из грецких орехов к чаю. Всей этой красотой мы наслаждались, сидя под беззатейливым навесом без стен в гуще цитрусовых деревьев, вокруг шумела теплая южная ночь, а по засыпанному гравием земляному полу неслышно бродили местные поджарые кошки. И даже пробитая на обратном пути шина не смогла испортить нам впечатление от вечера.

Домой мы вернулись слегка обгоревшие, слегка обалдевшие и слегка невыспавшиеся. И, хотя загар быстро сошел, а стремительно наступившие трудовые будни отодвинули кипрские впечатления на второй план, поездку мы вспоминали еще долго - как минимум до тех пор, пока не был съеден последний грецкий орех из банки предусмотрительно привезенного с собой необыкновенно вкусного местного варенья.