Копенгаген 2007

Поездка в Копенгаген была неожиданной и очень недолгой, но от этого не менее приятной. Мы поехали туда летом, в конце июля, в надежде на хорошую погоду и хорошее настроение. В четыре часа утра, запасшись изрядной дозой «Актимеля» и яблок, мы сели в машину и поехали из Петербурга в сторону Финляндии, в Хельсинки, где нас ожидал самолет до датской столицы. Доехали до Выборга и прошли Фииииинскууую тамоооожнюююю мы на удивление быстро, так же быстро, несмотря на усыпляющие скоростные ограничения на финских дорогах, добрались до Хельсинки. По прибытии мы обнаружили, что у нас есть еще целых два часа на здоровый сон, которому мы и предались с некоторым даже удовольствием, спрятав машину на одном из многочисленных уровней подземного паркинга при аэропорте. А через два часа, не сочтя нужным даже до конца проснуться, мы уже погрузились в самолет. Нас ожидала Дания – страна с самым большим количеством фабрик по производству дизайнерских стульев на душу населения.

Стремительно покинув аэропорт (а это была одна из немногих поездок, которые мы совершали, не будучи отягчены многочисленной ручной и прочей кладью), мы отправились на поиски городского общественного транспорта. В эту поездку мы решили попробовать попутешествовать, как простые смертные, минимально сократив количество такси и прикинувшись местными жителями, дабы получить максимальное удовольствие от погружения в быт исследуемой страны. Нужный автобус нашелся быстро, чуть медленнее, но все же мы разобрались с тарифной сеткой и маршрутом движения, и уже через двадцать минут стояли на одной из центральных улиц и, вооружившись картой города, решали, куда нам отправиться в первую очередь – в отель или на обед. Победили безусловные рефлексы, и мы свернули в один из первых попавшихся на нашем пути ресторанов. Он оказался итальянским, и не из самых лучших, но качество еды в тот момент мало нас беспокоило – впереди были два дня приключений, и нам нужно было основательно подкрепить силы.

Несколько позже, оставив вещи в гостинице, мы, не теряя времени, решили отправится к одной из основных целей нашего путешествия – городскому району Христиания. К поездке в Данию мы готовились заранее, поэтому знали, что Копенгаген – город, где все уважающие себя и окружающую среду граждане передвигаются на велосипедах, а «безлошадным» туристам предлагают железных коней напрокат. Выяснив в гостинице, что пункты проката велосипедов находятся на всех крупных перекрестках, а каждый велосипед стоит двадцать евро и в качестве бонуса снабжен картой центра города, мы отправились эти самые велосипеды искать. Однако очень быстро поняли, что избавиться от калорий, приобретенных во время итальянского обеда, нам так просто не удастся – велосипедные стоянки, попадавшиеся на нашем пути, были либо пусты, либо велосипеды на них стояли в состоянии, к езде непригодном. Но расстраивались мы не долго. На центральной площади города мы очень быстро нашли себе жилистого велорикшу – студента откуда-то из Европы, приехавшего в Копенгаген на сезон, зарабатывать на пиво честным физическим трудом. Неторопливо, со скрипом, глазея на шедевры датской городской архитектуры и опасно кренясь на поворотах, минут через двадцать мы все-таки доехали до цели.

Христиания – это небольшой остров, со всех сторон окруженный каналами. В 1971 году там была образована вполне себе интернациональная коммуна хиппи – место, где дети цветов могли позволить себе жить и заниматься тем, что было угодно их душе. На территории, окруженной со всех сторон каналами, они, в меру возможностей и желания, построили себе из подручных материалов дома. Кто-то рисовал, кто-то пел, кто-то проводил антивоенную агитацию, кто-то проповедовал буддизм, кто-то просто курил траву и вел асоциальный образ жизни. По понятным причинам не в меру раскрепощенные жители самопровозглашенного государства не вызывали особого восторга у властей цивилизованного европейского города Копенгагена. На территорию Христиании пару раз отправляли военных, пробовали отключать ее жителей от городских коммунальных сетей, но хиппи, привычные к бытовым неурядицам, крепко держались за свою территорию, так что в конце-концов их оставили в покое, тем более что до недавнего времени в Копенгагене сквотов хватало и кроме Христиании.

Вооруженные всеми этими знаниями, мы вошли на территорию острова – через небольшие неряшливого вида ворота, щедро расписанные граффити. Вообще, граффити в Христиании много, среди красочных картинок и надписей, украшающих все пригодные для нанесения краски поверхности, попадаются настоящие шедевры. Однако первое впечатление от оплота пацифизма и свободной любви было удручающим. Остров показался нам очень маленьким – мы увидели лишь лотки с местными сувенирами (шапки – мечта растамана; футболки, кепки и значки с символикой Христиании – тремя красными кругами – и вечными изображениями Cannabis; индийские статуэтки, курительные принадлежности, самодельные украшения и прочий хлам); маленькую, замусоренную и заставленную железными бочками с горящим в них мусором открытую площадку, по бокам которой примостились навесы, где подозрительного вида афро-американцы торговали щедро забитыми косяками, гашишем и еще чем-то трудно идентифицируемым. По территории слонялись немногочисленные туристы и местные собаки. Пара ларьков со снедью и несколько обветшалых одноэтажных домов завершали общую картину упадка. Стемнело, накрапывал дождик и домой мы отправились разочарованные.

На следующий день мы (под умиротворяющий шум дождя) проснулись и все-таки отправились в город. Несмотря на не по-летнему мокрую погоду, город нам, выспавшимся, сразу понравился значительно сильнее, чем накануне. И нравился с каждой минутой все больше и больше. Нравилось все: каналы – быть может, менее многочисленные, чем в Амстердаме, но не менее эффектные и, уж конечно, более чистые. Центральные улицы – в витринах магазинов, на фоне вездесущих Louis Vitton и Gucci, проглядывали незнакомые нам местные торговые марки. Множество маленьких импровизированные фруктовых рынков, где, кроме всего прочего, продавали совершенно восхитительную свежую малину и ежевику. Городские площади с уличными музыкантами – один из коллективов, с интернациональным репертуаром, поразил нас свыше всякой меры – песни на молдавском, цыганском, итальянском и других языках пятеро симпатичных молодых ребят исполняли, акомпонимируя себе на самых разнообразных музыкальных инструментах, начиная со скрипок и барабанов, и заканчивая австралийским народным инструментом с трудновоспроизводимым звучанием и практически незапоминающимся простым смертным названием. Городская архитектура – удивительно логичные сочетания классической полуготики, замшелых кирпичей, плюща и витражей со стеклом, металлом и неоном, неизбежными для современной неформальной столицы дизайна.

А еще, конечно, магазины с разнообразными любопытными мелочами и лавки, торгующие комиксами и прочими игрушечными радостями для взрослых.

Обедали мы в небольшом ресторанчике на берегу главного городского канала, уютно, несмотря на продолжающийся дождь, устроившись прямо на улице, под парусиновым навесом. Столик, был украшен букетом живых ромашек, на плетеных креслах лежали заботливо припасенные на случай плохой погоды теплые пледы, а от установленных недалеко от нас газовых обогревателей шло приятное тепло. За кружкой пива и тарелкой картошки с селедкой мы коротали время, разглядывая пришвартованные вдоль всего канала лодки, лодочки и целые яхты, хозяева части из которых, ленясь выйти на берег, как и мы, обедали.

После обеда мы снова отправились в Христианию. На этот раз мы проявили любопытство и прошли дальше вглубь острова. И с каждым новым шагом наше удивление от увиденного росло. Грязь, мусор, мрачные личности и прочие составляющие увиденной накануне непрезентабельной картины очень быстро остались позади. Территория Христиании – намного больше, чем нам показалось сначала. Часть острова занята интереснейшей деревней, уютной, с большим количеством разнообразной растительности и домов, явно построенных очень творческими личностями. Там есть и вполне капитальные строения, с балконами и колоннами, каменные и декоративно замшелые. И сложной формы и непонятного содержания дома, неуклюже скомпонованные из разнокалиберных строительных материалов. И крошечные домики-скворечники из фанеры и листового железа, кокетливо выкрашенные во все цвета радуги. И полуразвалившиеся вагончики, украшенные жизнерадостными или философскими изречениями. Все эти разнообразные сооружения в обязательном порядке снабжены небольшими, но очень уютными палисадниками, с обязательными садовыми скульптурами – начиная с состарившихся на улице неизвестно откуда взявшихся изваяний китайских львов, и закончивая металлоконструкциями в стиле кибер-панк.

А еще на территории Христиании в канале живут упитанные и очень общительные лебеди, любоваться которыми удобно, сидя в плетеных качелях на берегу, в полном одиночестве; а по пути периодически попадаются то выкрашенные в розовый цвет и превращенные в часть декоративной ограды велосипеды, то самодельные, но забытие хозяевами сценические подмостки, то странной конструкции тележки.

По Христиании мы бродили несколько часов и, проголодавшись, забрели в подобие маленького кафе, где кормили вегетарианской (естественно!) едой, наливала масала-чай, и где за очень символическую сумму можно было купить стакан свежего молока и щедро отрезанный ломоть еще теплого вкуснейшего черного хлеба. Готовила еду симпатичная молодая девченка, которая, не обращая на посетителей внимания, пританцовывала за стойкой, вставив в уши наушники. Такого вкусного и неторопливого обеда у нас давно уже не было!

С острова мы ушли, когда совсем стемнело, и неторопливо побрели по городу, в поисках подходящего ресторана для торжественного ужина. Совершенно случайно мы забрели в выходивший солидным фасадом на канал ресторан Kroggs. На входе на нас посмотрели с некоторым недоумением, так как звездность ресторана и наши потертые джинсы и отсутствие предварительной брони сочетались плохо, но потом все-таки нашли нам местечко где-то в углу. Выбор ресторана оказался идеальным – более вкусной еды и вина я лично до этого ни разу не ела.

Последний день в Копенгагене мы начали с очередной прогулки по Христиании – не торопясь, с фотоаппаратом, уже чувствуя себя как дома на ее уютных заросших тропинках, наслаждаясь уединением и покоем этого, забытого в самом центре современного города, островка прошлого.

А потом был аэропорт, возвращение в Хельсинки, финско-российская граница и ночная гонка по Выборгском шоссе. И, хотя знаменитую датскую русалочку мы посмотреть так и не успели, поездка была единогласна признана удачной.

Брюссель 2008

Поездка в Бельгию начиналась прекрасно: в дюти фри в аэропорту обнаружился замечательный винтажный коньяк, между прочим, 1969 года. После недолгих размышлений коньяк был куплен и мы отправились на посадку. Но, к сожалению, в Брюссель мы летели через Хельсинки, где, ссылаясь на маловероятные, на наш взгляд, таможенные ограничения, злобные финики не разрешили нам взять коньяк в ручную кладь (а возможно, просто пожадничали – уж очень привлекательно он выглядел). Пол часа беготни, воплей и попыток сдать коньяк в багаж (вариант оставить такую красоту у таможенников, естественно, даже не обсуждался) не увенчались успехом. И плавно перетекли в следующие два часа, когда мы (вяло) рассматривали перспективу встретить рассвет следующего дня в финской столице, так как на самолет мы, естественно, опоздали, и (активно) искали на карте здоровые шенгенские альтернативы. Альтернатива нашлась в Дюссельдорфе, куда мы в итоге и полетели, в утешение аж в бизнес-классе.

В полночь мы уже были в старинном немецком городе, в пустом и гулком центре, и пугали местных жителей грохотом сумки о булыжную мостовую. Обежав около десяти гостиниц в поисках пристанища, мы в итоге нашли полуотель-полухостел «Friends», который оказался на удивление уютным.

А днем следующего дня мы уже, спасибо европейским железным дорогам, были в Амстердаме. Светило солнце, мы, как всегда, много ходили, а город показывал нам разные интересные картинки и необычные места. Например, католический собор в самом центре, в интерьерах которого расположилась выставка афганского искусства. Высокие потолки, стрельчатые окна, огромные витражи, истертые каменные плиты пола и гулкая акустика старинного собора удивительным и непривычным образом контрастировали с невесомыми стеклянными витринами, охранявшими древнейшую и тончайшую резьбу по кости и золоту, удивительные украшения, статуэтки и оружие из страны, которая не ассоциируется у большинства обывателей ни с чем, кроме недобрых бородатых мужчин с автоматами Калашникова.

А к вечеру мы все-таки добрались до Брюсселя, ухитрившись, таким образом, всего за один день побывать аж в трех европейских странах. Что, конечно же, отразилось на нашем самочувствии, и сил по прибытии у нас хватило только на вялую перебранку с портье, который наотрез отказывался находить наши фамилии в списке постояльцев.

Утром следующего погожего и солнечного дня мы отправились на экскурсию по городу. Отель мы выбрали удачно – от него рукой было подать до основных городских достопримечательностей, таких, как центральная торговая галерея (на которую очень похож петербургский пассаж), королевский дворец и. конечно же, знаменитый Маннекен Пис. Писающего мальчика окружала такая плотная толпа вуайеристов, что близко мы решили не подходить. Впрочем, как и к установленной некоторое время назад памятнику занятой аналогичным делом девочке.

Вместо этого мы направились в район Саблон – место, специально созданное, чтобы услаждать взгляды коллекционеров, дизайнеров и прочих творческих личностей. Путь туда шел через многочисленные, освещенные весенним солнцем узкие, конечно же, с булыжными мостовыми, улочки, застроенными старинными небогатыми, но от этого не менее симпатичными домами, первые этажи которых были заняты антикварными магазинами самой разнообразной направленности. Сквозь стекла небольших и не всегда чистых витрин проглядывали разнокалиберные предметы, начиная со старых книг, фотографий и картин неизвестных мастеров, и заканчивая предметами быта, посудой, старинными механизмами и прочими, вызывавшими у нас бурный восторг, предметами. А одна из лавок была полностью отдана под коллекцию тростей – ее владелец, немолодой уже человек, явно не стремился расставаться ни с одним из экспонатов своей коллекции, и его легко было понять – более замечательных, разнообразных и необычных тростей, да еще и в таком количестве, нам видеть еще не приходилось. Наконец мы добрались и до площади Саблон, окруженной по периметру торговыми комплексами, полностью отданными под художественные, антикварные и прочие галереи. Проведя в окрестностях площади невероятное количество времени и обойдя все открытые на тот момент галереи (бельгийцы, как и остальные европейцы, работать любят, похоже, не очень, поэтому как минимум половина (конечно же, самых интересных) галерей была закрыта без объяснения причин). Тем не менее, уходили мы с добычей: в одном из магазинов, посвященном африканскому искусству, мы обнаружили две совершенно замечательные и, как потом выяснилось, нетипичные для Африки маски с такими широкими улыбками и довольными выражениями черных физиономий, что не купить их было просто невозможно.

Однако на этом наши удачи не закончились. Вечером, уже твердо стоя на пути в какой-нибудь хороший ресторан мы, совершенно случайно, зашли в небольшой магазинчик карт и гравюр. Хозяин явно уже собирался закрываться, но, рассчитывая, видимо, на то, что мы окажемся всего лишь очередными любопытными туристами и не задержим его надолго, все-таки впустил нас. С порога мы задали традиционный вопрос про «any Russian maps or prints», и нам предложили довольно обычный и более-менее стандартный для Европы набор русских карт 19 века. Мы вяло поковырялись в предложенной папке и всеми доступными средствами продемонстрировали наше недоумение по поводу увиденного. Тогда хозяин, решив, видимо, не терять лицо, вздохнул, порылся в архивах и вытащил на свет еще пару папок, заглянув в которые, мы мгновенно потеряли волю. Среди обнаруженных карт нашлась, например, карта России времен Ивана Грозного, и прочие приятные вещи, подобных которым мы раньше нигде не встречали. В общем, хотя мы и провели в магазине намного больше времени, чем планировали, хозяин его был достойно вознагражден за сверхурочную работу и, в благодарность за заработанные за один вечер несколько тысяч евро, порекомендовал нам ресторанчик неподалеку, куда мы и отправились праздновать наши более чем удачные покупки. Ресторан оказался большим, с эффектными высокими потолками и множеством медных табличек с именами знаменитых гостей на стенах. Нам повезло, и мы успели занять последний свободный столик, освобождать который долго потом не торопились – кухня, как и обещал нам галерейщик, оказалось настоящей, бельгийской, и поэтому выше всяческих похвал.

А в последний день мы поехали в Антверпен. Красивую старую часть города мы, так уж получилось, не нашли, зато нашли музей Рубенса и самостоятельно устроили себе по нему экскурсию, старательно останавливаясь у каждой картины и каждого предмета мебели и приводя в крайнее недоумение музейных служителей. Экскурсия получилось, по понятным причинам, очень альтернативной и очень веселой, а биография великого художника предстала совершенно с другой стороны. Время, остававшееся до отхода поезда, мы провели на железнодорожном вокзале – огромный и очень красивый, он поражает стеклом и сложными металлоконструкциями снаружи и просторной, современной и очень удобной планировкой внутри, и стоит отдельной экскурсии.

Трех дней, проведенных в Бельгии, хватило, чтобы раз и навсегда влюбиться в эту страну. Неброская и ассоциирующаяся у большинства простых смертных исключительно с писающим мальчиком и штаб-квартирой НАТО, внимательным и тактичным путешественникам она открывается своей яркой, творческой и доброжелательной стороной, встречает хорошей музыкой, запахом кофе и вкусом мидий в белом вине, и никогда не отпускает до конца – и в Бельгию возвращаешься снова и снова.

Ганновер-Амстердам. 2006

Нет, у нас, конечно, были на поездку определенные планы. Сначала Ганновер – антикварные магазины, надежный немецкий шоппинг, ночь в гостинице, осмотр городских достопримечательностей. Затем – на поезде – в Амстердам. Там – каналы, селедка, книжные магазины, ну, возможно, еще что-нибудь – Голландия все-таки. Потом – снова поезд, Ганновер, самолет, домой. Пять дней, которые нам, почти неожиданно для самих себя, удалось выхватить из плотного рабочего графика, были по привычке четко спланированы. Но так получилось, что в Ганновер мы прилетели вечером, заселились в гостиницу, вышли на по-рождественски освещенную улицу и как-то сразу расслабились в этом удивительно комфортном городе. Не смотря на ноябрь и полное отсутствие снега, прилавки со многочисленными рождественскими безделушками, заранее смонтированные на городской площади, смотрелись ужасно уместно и создавали прекрасное предпраздничное настроение.

Следующий день прошел на ногах. Ганновер - типичный небольшой немецкий городок, вполне себе пешеходный, и ходить по нему хочется не торопясь и постоянно останавливаясь. Чтобы, во-первых, выпить «Глювайна» - горячего вина со специями из коричневой глиняной кружки (а в каждом городе к Рождеству делается своя, ни на кого не похожая, кружка); во-вторых, поглазеть на витрины и зайти в магазин, ведь Ганновер, как и вся Германия – настоящий рай для не обладающих параметрами топ-моделей граждан. В-третьих, невозможно было оставить без внимания антикварные магазины, которые совершенно не похожи на привычные нам пыльные кладовые, в которые по какой-то непонятной прихоти владельца разрешен свободный вход, и где по-настоящему ценные вещи теряются на фоне МНОГОчисленного, но МАЛОпривлекательного хлама. Один из магазинчиков, владелец которого специализировался на старых гравюрах и книгах, заставил нас задержаться надолго. Хозяин, который сначала и вышел-то к нам не сразу, не мог и представить, что четверо неуверенно говорящих по-английски русских туристов займут его время до позднего вечера. Внимательно, неторопливо и с удовольствием изучив коллекцию магазина и убедившись в наличии достойной темы для беседы, мы уютно расположились на предложенных нам к тому моменту стульях и приступили к допросу с пристрастием. Хозяин погружался в архивы, дотягивался до верхних полок многочисленных стеллажей с книгами в роскошных кожаных переплетах в поисках реферативных сведений и отчаянно торговался. Все получали от процесса изрядное удовольствие.

По истечении нескольких  часов, выпив в магазине весь зеленый чай и став счастливыми обладателями изрядного количества произведений европейского искусства,  мы, пресытившись пищей духовной, попросили хозяина магазина помочь нам забронировать столик в ресторане, а заодно потом и присоединиться к нашей трапезе, что он и сделал с видимым удовольствием. Вечер завершался в тесном зале небольшого ресторанчика в самом центре города, за маленьким столом, уставленным традиционными сосисками с квашеной капустой. Наш спутник оказался джентльменом общительным и любопытным. Мы поговорили о трудностях карьеры торговца произведениями искусства и об истории его семьи; о достопримечательностях города Санкт-Петербурга, где, по нашему обоюдному решению, ему непременно стоит побывать; о русской кухне и русском климате; об особенностях потребления шнапса в сравнении с русской водкой и о прочих важных и интересных вещах, за беседами о которых так приятно коротать вечер успешного и насыщенного дня.

Следующим утром, собрав волю в кулак, а многочисленные покупки – в изрядно потяжелевшие сумки, мы отправились на вокзал. Поезд, который должен был отвезти нас в Амстердам, пришел минута в минуту в соответствии с расписанием – все-таки пока еще мы были в педантичной Германии. Нам предстоял пятичасовой переезд с пересечением границы, правда, паспорта у нас проверили на ходу и так быстро и ненавязчиво, что мы во время этой процедуры и проснуться-то толком не успели.

В Амстердам мы приехали вечером. На вокзале было грязно, сыро и суетно. Шел дождь, и погода очень напоминала традиционную для этого времени года петербургскую, да еще и привокзальная площадь оказалась так привычно для нашего глаза перекопанной. Мы огляделись по сторонам в поисках такси: множество туристов, большинство, как и мы, еще с чемоданами; молодежь, не смотря на дождь, плотно оккупировавшая все свободные скамейки и бордюры, с рюкзаками, планами города и сигаретами (по крайней мере, нам так показалось издалека); колоритная семейка хиппи с кучей детей – все это, несомненно, пахло приключениями. Их мы и отправились искать.

Неподготовленного человека Амстердам поражает. Обилием чернокожих граждан весьма подозрительного вида. Пустыми или, наоборот, чересчур блестящими глазами большинства прохожих. Множеством велосипедов, от которых приходится буквально уворачиваться – велосипедисты в Амстердаме всегда правы, а, с учетом того, что техника часто не отвечает элементарным требованиям безопасности, а ее владелец далеко не всегда адекватен, прогулка по городу требует изрядного внимания и сосредоточенности, и особенно в ночное время. Но и увернувшись от очередного велосипеда, расслабляться не стоит – трамваи по узким улицам ездят и поворачивают под совершенно невероятными углами, часто проносясь в опасной близости от стен домов и спин пешеходов.

А мы тем временем шли вдоль одного из центральных каналов, по знаменитому кварталу красных фонарей. Из ярко освещенных окон-витрин, как и обещали многочисленные путеводители, на нас смотрели девушки: черные и белые, худые и не очень, мед. сестры и школьницы, воинственные мулатки и строгие блондинки-секретарши разной степени (раз)одетости. Правда, разглядывать девушек подолгу было не очень интересно даже мужественной половине нашей компании – не смотря на разнообразие форм и расцветок, лица у большинства барышень были скучными – однообразные трудовые будни, похоже, не вызывали у них никакого энтузиазма.

Для того, чтобы закрепить впечатления от пребывания в столь разрекламированном гнезде разврата и похоти, мы отправились на представление в эротический театр «Розовый слон». С трудом протиснувшись ко входу мимо квадратной фигуры охранника (который, похоже, слегка удивился, рассмотрев наши законопослушные физиономии), мы отправились в зрительный зал и стали дожидаться начала представления. Зал наполнился примерно наполовину, и представление началось. Следующие сорок минут мы имели удовольствие наблюдать различные варианты использования партнеров и подручных предметов (зачастую самых неожиданных) в эротических и околоэротических целях. Фантазия постановщиков шоу и таланты исполнителей были разнообразны, и каждое новое выступление публика встречала восторженным… хохотом.  

Следующее утро выдалось тихим и солнечным. Мы отправились на вторую экскурсию по городу, по «рекам и каналам», в поисках художественных и антикварных магазинов, голландской селедки и впечатлений. Часть пути мы решили проехать на трамвае. В Амстердаме это основной вид наземного общественного транспорта, билет стоит недорого, а вот за безбилетный проезд контролеры нещадно штрафуют, без долгих разговоров надевая на нарушителей наручники и выводя их на свежий воздух. Мы решили не начинать утро с конфликта с законом и направились прямиком к кондуктору. На его месте сидел колоритнейший пожилой негр, в национальных одеждах, с дредами и счастливым лицом. На наши настойчивые попытки внести-таки своевременно плату за проезд он отреагировал, как и положено истинному растаману, мирно: кивнул нам, отказавшись от денег, пробормотал что-то вроде «идите с миром, дети мои», и снова уставился в окно. Одним словом, утро начиналось замечательно.

День продолжился экскурсией в музей Мадам Тюссо, после посещения которого, уже под вечер, мы отправились на третью, абсолютно альтернативную экскурсию по городу. Амстердам показался нам городом, где все сделано для того, чтобы все мысли и образы, приходящие в голову праздношатающимся туристам, были как можно ярче. Даже подсветка улиц – в то время как все приличные города ограничиваются лампочками двух-трех цветов, Амстердам расцвечен, кажется, всеми цветами радуги: многочисленная неоновая реклама, фонари, светофоры, вывески, огни машин – все это отражается в черной воде каналов и создает совершенно феерическое зрелище. Мы гуляли по оживленным улицам долгие пять часов. Все это время шел дождь, но город словно старался изо всех сил, чтобы сделать наше маленькое путешествие незабываемым: мы промочили ноги - и тут же на пути нам встретился магазин, где продавали теплые носки всех цветов радуги с надписью «Amsterdam»; проголодались – и перед нами вырос лоток с самой вкусной в мире ежевикой и малиной. Мы ходили по улицам и не чувствовали усталости. 

Закончился день в уютном индонезийском ресторане – мы пили сладкое шампанское, смотрели из панорамного окна на небольшую ярко освещенную площадь, делились впечатлениями и говорили друг-другу вещи, которые в другой ситуации показались бы банальными. Наступившая ночь была недолгой и бессонной.

Утренний вокзал встретил нас гулкой пустотой и полубодрствующими людьми неопределенного настроения. В поезде мы позавтракали и, видимо подсознательно стремясь домой, вышли на станцию раньше, выяснив заодно, что служба такси работает в Германии так же четко, как и железные дороги, так что на стыковочный поезд в Ганновер мы все-таки успели.

Остаток пути домой прошел без приключений -  их было достаточно и без этого. На память о поездке у нас остались полезные покупки и приятные сувениры, синяки под глазами от недосыпа, и фотоаппараты с памятью, полной местами размытых фотографий.

Кипр 2007

Маленький городок, где мы должны были остановиться, встретил нас жарой и полупустыми улицами. Солнце, по-южному белые стены домов, контрастирующие с ярко цветущими кустарниками и расслабленно дефилирующие по улицам немногочисленные туристы мгновенно настроили нас на нужную волну. А для того, чтобы поскорее закрепить впечатление, вечером мы отправились в небольшой уютный местный ресторанчик, слегка в стороне от центральной части города, и поэтому полупустой, но именно там нас так замечательно накормили шампиньонами на гриле, жареным сыром, кальмарами и прочими вполне обычными для киприотов, но такими вкусными для нас явствами, что мы окончательно позабыли и ненастный Петербург, и утомительную дорогу и то, что впереди у нас была всего пара дней отдыха.

Утром следующего дня мы отправились к морю. Пляж оказался небольшим, вода прохладной, а прибой достаточно сильным, но это не помешало нам залезть в воду и изрядное время пропрыгать в волнах, искренне радуясь возможности расслабиться подобным образом. И даже необходимость вытряхивать после водных процедур по паре килограмм песка из наших купальных костюмов не смогла омрачить полученного удовольствия. Еще была прогулка по берегу и фотосессия на фоне эффектно эрозированных каменистых берегов, с брызгами волн и прочей романтикой. Но стандартными курортными развлечениями мы решили не ограничиваться и следующим днем отправились в мини-путешествие на северную, турецкую территорию Кипра – ее как раз недавно открыли для посещения (хоть и оставили границу с колючей проволокой и КПП), и мы решили не отказывать себе в удовольствии посмотреть на еще не обжитую туристами, и поэтому вдвойне привлекательную для нас, половину острова.

Границу мы, как жители иностранного государства, не имеющего отношения к турецко-греческому конфликту, прошли быстро (осторожные турки даже не стали ставить в наши паспорта штампов), и на джипе хозяина квартиры, где мы остановились, по хорошей, но в меру живописной, да еще и левосторонней дороге поехали в сторону прибрежного города Фамагуста. Город оказался старым, каменным, немноголюдным и очень уютным. Многочисленные церкви, построенные в свое время еще венецианскими доджами, стояли пустыми и неотреставрированными, но вмеру чистыми и открытыми для доступа. Туристов в городе практически не было, местные жители неторопливо занимались своими делами – мы приехали утром, и как раз на наших глазах открывались многочисленные лавки и кафе. Но основная достопримечательность города, ради которой мы, собственно, и ехали, ждала нас в районе Вароша. Когда-то современный, курортный, свежепостроенный на берегу моря, с роскошными огромными отелями, район был закрыт сразу же после оккупации Кипра турками, и более тридцати лет простоял без жителей и, уж тем более, без туристов, ради которых он, собственно, и строился. И хотя в последние годы к району стали иногда подъезжать туристические автобусы, территория по сей день остается закрытой – она обнесена забором, оклеенным устрашающими знаками «не входить», по периметру ее патрулируют турецкие солдаты, которые очень не любят, когда их фотографируют. На неподготовленного человека Вароша производит очень сильное впечатление – километры абсолютно чистого, нетронутого пляжа с ослепительно белым песком, а сразу же на береговой линии – многоэтажные, с когда-то тоже белыми стенами, здания отелей, с пустыми окнами и местами провалившимися перекрытиями. В Вароше совершенно пусто – мы не видели на улицах даже собак, а территория района очень велика. Говорят, в домах и сейчас можно увидеть пепельницы с брошенными окурками, детские кроватки с забытыми в них игрушками и прочие приметы стремительного ухода жителей, у которых не было времени даже на сборы. Гнетущее впечатление усиливается оттого, что буквально в нескольких метрах от ограды бурлит самая обыкновенная жизнь и, если бы не нависающие над колючей проволокой мертвые, потрепанные временем и непогодой стены, издалека район можно было бы принять за огромную строительную площадку.

Потрясенные, мы покинули город и направились дальше в глубь острова, поднимать настроение прогулкой по еще одному северному городу, где не ожидалось никаких заброшенных районов, а только море, залитые солнцем набережные и старинные укрепления, превращенные в музей под открытым небом. До города мы добрались быстро, также быстро нашли заранее рекомендованную нам бесплатную стоянку – передвигаться по узким улицам незнакомого прибрежного городка на неуклюжем квадратном джипе означало бы напрочь испортить себе впечатление от прогулки. Нужный нам музей мы нашли быстро – это оказалась старинная крепость, со всеми необходимыми атрибутами, как-то: широкая и пригодная для прогулок крепостная стена; красивый вид, с этой самой стены открывавшийся; внутренний двор с собранными по углам обломками статуй, колоннами и надгробными камнями, а еще музей местного быта и на его территории – поднятое со дня моря судно, перевозившее в античных амфорах конечно же оливковое масло.

Насладившись хрянящими дух времени развалинами, мы отправились на рынок, приобщаться к современности. Убедившись, что большинство представленных в небольших магазинчиках товаров смело можно было отнести к разряду не интересных для нас сувениров, мы все-таки купили себе по настоящей турецкой медной турке и отправились на набережную – смотреть на море и пить холодный фраппе.

Набравшись сил для поездки обратно, мы нашли нагревшийся и запылившийся в наше отсутствие джип и попытались выехать из города. С первого раза нам это сделать не удалось – большинство городских улиц были украшены знаками «одностороннее движение», а нарушать местные правила мы, вроде бы, не планировали. Поэтому мы сделали круг, вернулись к началу маршрута и попытались поехать в другую сторону. Сделали еще круг. А потом еще – и через полчаса блужданий по городу нам все-таки пришлось рискнуть сделать пару неположенных поворотов, так как к тому времени мы начали уже серьезно беспокоиться за собственную психику – но все закончилось хорошо, мы выехали на шоссе и через несколько часов, уже под вечер, вернулись домой.

Следующим днем мы отправились в горы, смотреть на старинный, расположенный в самой высокой части острова, замок-крепость. Ехать нам пришлось, естественно, по живописному серпантину, узкому и практически без обочины, рассчитанному на одну, среднего размера, машину – все дорогу я с ужасом ждала встречного автомобиля, так как для того, чтобы разминуться с ним, нам пришлось бы взлететь – но, к счастью, шанса испытать летные качества машины нам не представилось. Зато вскоре представился шанс проверить качества ходовые, и уже не машины, а ее пассажиров. Замок расположен так далеко в горах, что подъехать к нему невозможно. На половине пути мы оставили джип на специально приспособленной для этого площадке и дальше отправились уже пешком. С каждым шагом тропинка, снабженная для удобства туристов ступенями, становилась все круче, а наше дыхание все более сбивалось, но мы старались подбадривать друг друга рассказами о том, что несколько сот лет назад, когда замок строился, ни о какой тропинке со ступенями не могло быть и речи, и, тем не менее, древние мастера ухитрялись доставлять на самый верх не только оружие и припасы, но и строительный материал, а именно – дерево и тяжелые каменные глыбы. Минут через сорок мы добрались, наконец, до замка и были стократ вознаграждены за наши усилия. С вершины горы открывалось как минимум два замечательных вида: налево – на море, волны, небо и бесконечный горизонт, и направо – практически на всю территорию острова. Сам замок замечательно сохранился и только в последние годы слегка пострадал от нашествия туристов – на старинных стенах появились не имеющие ни художественной, ни информативной ценности граффити.

А в последний вечер на острове мы отправились в маленький семейный ресторанчик на обочине дороги где-то между двумя курортными городками, где специально к нашему приезду хозяин приготовил клефтико – барашка «по-партизански», национальное кипрское блюдо замечательного вкуса и сытности. Приятным дополнением к клефтико стали шампиньоны под сыром, местные небольшие, но невероятно вкусные оливки, свежие овощи и баклажаны, домашнее вино и, конечно, варенье из грецких орехов к чаю. Всей этой красотой мы наслаждались, сидя под беззатейливым навесом без стен в гуще цитрусовых деревьев, вокруг шумела теплая южная ночь, а по засыпанному гравием земляному полу неслышно бродили местные поджарые кошки. И даже пробитая на обратном пути шина не смогла испортить нам впечатление от вечера.

Домой мы вернулись слегка обгоревшие, слегка обалдевшие и слегка невыспавшиеся. И, хотя загар быстро сошел, а стремительно наступившие трудовые будни отодвинули кипрские впечатления на второй план, поездку мы вспоминали еще долго - как минимум до тех пор, пока не был съеден последний грецкий орех из банки предусмотрительно привезенного с собой необыкновенно вкусного местного варенья.

ЮАР. Ботсвана. Сафари

Но не все наши дни в Mbotyu проходили исключительно в компании китов и друг-друга. На курорте были предусмотрены и альтернативные развлечения – например, поездка в соседнюю деревню, к местному шаману. Деревня оказалась очень маленькой, а шаман немного бутафорским (во время исполнения обряда один из наших спутников и вовсе заснул), но местная аптека (множество пыльных и грязных бутылок с жидкостями разного цвета и малопонятного назначения в полутемном задымленном помещении) произвела на нас неизгладимое впечатление. До кучи мы немного поплясали с местными жителями и поводили хоровод с шаманом (не зря же он наряжался к нашему приезду, как новогодняя елка) и с песнями погрузились в джипы. Экскурсия получилась недолгой, но веселой, особенно, с учетом того, что, вследствие разнообразного ландшафта побережья, возвращение домой больше напоминало катание на «американских горках», чем легкую вечернюю прогулку.

Однако, джипы были не единственным доступным на курорте средством передвижения. Поэтому следующую прогулку мы задумали на лошадях. Невысокие, местной неброской породы, симпатичные, но не очень ухоженные, лошади ждали нас в небольшом загончике.

Взяв деньги вперед и выдав нам пробковые защитные шлемы, администратор передал нас в руки гида, который (не владея особо английским), распредилил среди нас лошадей (мальчикам – покрупнее, девочкам – тех, кто остался), сел на лошадь сам и куда-то поехал. А когда мы потребовали инструкций (среди нас не было опытных наездников), удивленно обернулся и неохотно сказал что-то вроде: «когда едешь вверх, наклоняйся к шее лошади, когда едешь вниз – откидывайся к крупу, хочешь остановиться – натяни поводья». Но когда мы тронулись, стало понятно, что инструкции, в общем, не нужны – лошади хорошо знали дорогу и никуда не торопились. Они аккуратно, но не всегда уверенно ступали по каменистым тропинкам, которые то резко спускались вниз, то круто уходили вверх (вот когда нам стал понятен смысл инструктажа). Нашего участия в процессе не требовалось, более того, лошади, как казалось, настолько нетвердо стояли на ногах, что любое наше неловкое движение могло закончится печально. Так мы передвигались около получаса, но, наконец, вышли к берегу, и наши отважные скакуны, по колено в воде, галопом (!) провезли нас по пустому песчаному пляжу – и это было очень красиво. На протяжении следующих суток наши походки слегка отличались от эталонных, но через пару дней синяки на выступающих частях тела прошли, и поездка вспоминалась только с удовольствием – когда еще получится покататься на лошадях по берегу океана?..

В последний день нас, наконец-то, взяли покататься на том самом мотодельтоплане, который все десять дней старательно выискивал для нас сардин. Дельтоплан был двухместным, а пилот – тот еще озорник, поэтому нас, непривычных к такого рода полетам, ожидали не только красивый вид под ногами и эффектный закат, увиденный с высоты птичьего полета, но и воздушные ямы, и полет над волнами, так что шасси практически касались воды.

А на следующий день мы вернулись в Йоханнесбург, где нас встретил замечательный русскоговорящий гид Олег, который не только забрал нас из аэропорта, но и несколько часов, пока мы добирались до следующего места нашего проживания (а после 10 дней, проведенных на море, нам хотелось твердой земли и приключений, а именно, настоящего сафари), развлекал нас рассказами о нелегкой, но интересной жизни белого человека в ЮАР. Уже затемно мы добрались до границы национального парка Welgevonden, где нас встретил упитанный рейнджер, который выдал нам теплые плащи с головы до пят и посадил в открытый Land Rover, который повез нас в пятизвездочный лодж Mhondoro.

По территории национального парка мы ехали в абсолютной темноте, отчаянно стуча зубами. Не потому, что нам было так уж страшно (хотя периодически мы слышали звуки и чувствовали запахи, которые не позволяли нам усомниться в присутствии большого количества диких животных где-то совсем рядом), а потому, что в Африке, как мы уже заметили ранее, все-таки была зима. А вместе с ней и ночные заморозки. Но сильно замерзнуть мы не успели – нас привезли в лодж. Место оказалось совершенно замечательным. Построенный несколько лет назад как частная гостиница для сотрудников одной крупной международной консалтинговой компании, лодж был небольшим, всего на 10 гостей, и до безобразия комфортным. Отделанные деревом помещения, массивная стильная мебель, огромные ванные комнаты с видом на саванну и электрокамины в каждом номере – все это мы увидели при первом беглом осмотре, за которым последовал роскошный ужин, во время которого нам рассказали, что лодж, где мы оказались – по своему уникален, так как животные из национального парка имеют возможность свободно передвигаться по его территории – лодж не имеет ограды. И в этом мы, действительно, смогли убедиться следующим утром, когда, выспавшись на подогреваемых простынях, вышли на завтрак и обнаружили буквально в десяти метрах от входа небольшой водопой, около которого, как ни в чем не бывало, паслась небольшая кучка зебр.

Самое первое сафари началось еще затемно – мы смотрели на восход солнца, заиндевелых носорогов и сонных зебр и потихоньку просыпались сами, настраивая себя на приключения и изо всех сил вглядываясь в окружающий пейзаж в поисках, как минимум, «большой пятерки» в полном составе. Отдельных ее представителей мы, со временем, встретили – льва, например – немного потасканного, со спутанной гривой и излишне ароматного – настоящего брутального самца, правда, в компании гораздо более изящных и симпатичных львиц. Наши встречи с львиным семейством проходили спокойно – большую часть времени большие кошки проводили в зарослях высокой травы, изредко с видимым трудом просыпаясь, чтобы окинуть нашу машину ленивым взглядом. Кроме львов нам на глаза постоянно попадались дикие свиньи, черные, с кокетливо вздернутыми хвостами, антилопы и гиены, а еще – жирафы, к которым мы старались не подъезжать близко – при виде наших машин животные бросались в россыпную, покачиваясь на длинных ногах и отчаянно кренясь на поворотах, так что мы начинали серьезно беспокоиться за их, жирафов, сохранность.

По истечении пары дней очень комфортного, но не очень насыщенного приключениями проживания в лодже Mhondoro, мы продолжили путешествие. Наш путь лежал в Ботсвану. Три часа езды по очень хорошему (что вообще характерно для ЮАР) шоссе – и мы оказались на границе, которую перешли на удивление быстро. А сразу за границей дорога кончилась – место асфальта заняла изрядно разбитая грунтовка, по которой, в пыли и под горячим солнцем, мы через некоторое время добрались до реки Лимпопо, в Tuli Safari Lodge. Лодж оказался большим, с бассейном, баобабами, обезьянами и бунгало с очень высокими потолками. Некоторый недостаток роскоши и чуть более скромный, по сравнению с предыдущим лоджем, сервис с успехом компенсировался жизнерадостью местного персонала – нам пели песни, встречая у входа в лодж, для нас плясали за ужином и снова пели, провожая на сафари. Было весело.

Сафари в Ботсване получились более разнообразными, чем в ЮАР – например, в первый же день нам повезло и мы увидели кровавое, но впечатляющее зрелище – львиный прайд, пирующий у туши свежеубитой антилопы. Днем позже, словно для того, чтобы закрепить впечатление, вместе со свежепойманной добычей нами был обнаружен уже гепард – хищник, который обычно ассоциируется с подтянутой, мускулистой, вытянутой в струну машиной для успешной охоты, сидел, отягощенный раздутым, как шар, животом, лениво отгоняя навязчиво пытавшихся присоединиться к его пиру гиен.

Вообще, Ботсвана постоянно держала нас в тонусе – не успели мы перевести дух после встречи с пирующими хищниками, как на нашем пути появилась небольшая группа слонов со слонятами. Словно забыв о том, что слоны очень ревностно охраняют детенышей, наш гид направил джип между взрослыми животными и их малышами – за что мы немедленно были наказаны. Одна из пожилых слоних с неожиданной для зверя ее размеров скоростью бросилась нам наперерез, размахивая ушами и хоботом и оглушительно трубя. К счастью, все закончилось мирно, более того, наши мужественные фотографы ни на минуту не потеряли присутствия духа, так что на память нам осталась не только по несколько незапланированных седых волос, но и несколько эффектных крупных планов недовольной слоновьей физиономии.

А завершающим этапом нашего путешествия стал переезд в Mashatu Tented Camp. Планируя поездку, мы не обратили внимания на необычное название лоджа, поэтому по прибытии нас ожидал большой сюрприз – выяснилось, что вместо привычных бунгало жить нам предстояло в разбитых прямо в густых зарослях в дельте реки Лимпопо палатках.

В первый вечер мы не торопились отходить ко сну после изрядно затянувшегося ужина (естественно, под открытым небом), и даже выпили несколько больше, чем обычно, виски, опасаясь зябкой и неуютной ночевки. Какова же была наша радость, когда, вернувшись в палатку, мы обнаружили под одеялами старые добрые резиновые грелки, наполненные кипятком!

Местные сафари не производили на нас впечатления до тех пор, пока мы не встретились с одним из самых редких и замечательных африканских хищников – леопардом. Словно все было спланировнао заранее, леопарда мы нашли на закате – он красиво позировал для нас, принимая эффектные позы, нежась под последними лучами солнца, а потом, когда стало темно и неудобно снимать, отправился на охоту. Впечатленные увиденным, мы уже поздравляли друг-друга с эффектным завершением поездки, но в самый последний вечер леопард снова попался нам на глаза – на этот раз гиганская пятнистая кошка охотилась в ветвях дерева, а мы, сидя, задрав головы, в джипе и ориентируясь по блестящим в свете фонарей глазам, пытались уследить за ее стремительными и бесшумными движениями.

А на следующий день мы уезжали домой, увозя с собой впечатления, сувениры и фотографии, на которых оказались запечатлены не только экзотические пейзажи и звери, но и начисто лишенные загара и закутанные в сто одежек мы – суровая африканская зима по праву стала одним из самых сильных впечатлений от поездки.

ЮАР. Sardine Run

Еще совсем недавно с сардинами большинство из нас встречались, только открыв очередную банку консервов (хотя вспомнить последнюю встречу я, например, уже и не смогу). А теперь мы ехали за тысячу километров от дома только ради того, чтобы посмотреть, как полузабытые уже потенциальные консервы достанутся другим – а именно, акулам, дельфинам, бакланам и прочим не имеющим никакого отношения к пищевой промышленности хищникам. Мы ехали на так называемый Sardine Run – ежегодной событие, происходящее в начале лета у берегов Южно-Африканского побережья. Две летних недели, примерно в середине июня, многомилионный косяк сардин поднимается из глубины и идет вдоль берега. По ходу отдельные небольние косячки отрываются от общей стаи и становятся пищей для 20 000 дельфинов обыкновенных, 5 тысяч дельфинов-бутылконосов, десятков тысяч бакланов, тысяч акул, котиков и даже горбатых китов – по крайней мере, присутствие именно этих животных нам обещал один из организаторов экспедиции, фотограф Майкл Оу, жизнерадостный и пронырливый китаец, обществом которого мы должны были наслаждаться всю экспедицию.

Поездка началась с длинного перелета. Сначала – из Петербурга во Франкфурт, где к нашей дружной компании должен был присоединиться наш московский друг. Друга мы во Франкфурте не обнаружили – в пылу подготовки к путешествию он перепутал даты и был вынужден догонять нас днем позже. Из Франкфурта мы перелетели в Йоханесбург, а оттуда, сдавшись в неравном бою с африканскими аэропортными чиновниками и заплатив кучу денег за перевес, отправились местным рейсом в Дурбан, на встречу с нашим китайским другом. Из аэропорта мы поехали в Mbotyu River Lodge, где нам предстояло прожить десять дней, гоняясь за сардинами. Курорт, как потом выяснилось, был рассчитан, в основном, на таких, как мы, путешественников, приезжающих на две недели и большую часть дня занятых поисками сардин. Не смотря на это, он оказался оборудован бассейном, симпатичной крытой терассой с баром, удобным для совместного курения сигар, и двухместными бунгало, вполне пригодными для проживания. Единственной неприятной неожиданностью для нас оказалось то, что на момент нашего приезда в Африке была самая настоящая зима. А точнее – ночные заморозки, из-за которых кондиционер в бунгало приходилось постоянно держать включенным на обогрев, и дневная температура воды в 15 градусов, которая превращала в маленький подвиг наши ежедневные заплывы.

Первый день в Mbotyu был потрачен на ориентировку на местности и получение необходимых инструкций. А второй день, как и все последующие, начался неторопливо –выйдя на завтрак, мы обнаружили Майкла, печально всматривавшегося в подернутый дымкой горизонт. «Плохая погода, плохо летать» - удрученно кивнул головой Майкл, и, видя наше недоумение, объяснил, что увидеть сардин и кушающих их хищников можно только с мотодельтаплана, а мотодельтоплан поднимается в воздух только в хорошую погоду. Выходить в море без «всевидящего ока» бессмысленно, поэтому наша общая задача – сосредоточиться и изо всех сил пожелать себе ясного неба и безветренной погоды. Собственно, все десять дней мы этим и занимались – отчаянно желали хорошей погоды. Большую часть времени нам везло, и тогда мы выходили в море на десятиместном резиновом «Зодиаке». Выход в море сам по себе был отдельным приключением – мощная приливная волна не позволяла стартовать от берега без допонительных усилий, поэтому, стоя по колено в воде, мы дожидались подходящей высоты воды и разгоняли тяжелую лодку, а наш шкипер, ловко орудуя мотором, пытался эту самую волну оседлать. После этого мы на всех парах начинали носиться по не самому спокойному морю, переговариваясь время от времени по рации с пилотом дельтоплана и шкипером второй лодки (кроме нас на курорте было еще человек 6 иностранных туристов). Переговоры были, в основном, немногословны: «есть чего? – нет. Ну ладно, ищи-ищи».

Ожидая хороших вестей с дельтоплана, мы глазели по сторонам, развлекаясь альтернативными способами: гонялись за дельфинами, мешали работе капитов дальнего плавания (если нам на пути попадались огромные сухогрузы, мы, радостно и неразумно, носились у них перед носом, фотографируя выскакивающих из-под борта дельфинов до тех пор, пока капитаны, матерясь, наверное, от всей души, не включали мощный гудок, распугивая и дельфинов, и нас). А еще на нашем пути попадались киты – по одиночке или парами, они неторопливо и красиво плавали на благоразумном растоянии от лодки, иногда, на радость нам, выпуская фонтаны или лениво приподнимая над водой обросшие ракушками хвосты. Одна из встреч с китами запомнилась нам надолго. Заприметив очередную пару китов, мы, благо сардины на горизонте не появлялись и заняться все равно было нечем, поплыли с китами параллельным курсом. Засмотревшись на очередной поднятый над водой хвост, мы на некоторое время потеряли одного из китов из виду, а обнаружили его там, где ожидали менее всего – под днищем собственной лодки. Подплыв под наш «зодиак» (слава богу, в стороне от мотора), кит приподнял нас над водой и резко опустил. За те пару секунд, пока мы были в воздухе, в голове у нас пронеслось множество мыслей, начиная с банальных и не произносимых в слух в приличном обществе, и заканчивая стремительными и мрачными подсчетами стоимости фототехники, которая вот-вот окажется на дне. К счастью, нам повезло и кит проплыл под лодкой, не поднимая хвоста, иначе все могло кончится чуть менее успешно. А так, абсолютно мокрые, с изрядной долей адреналина в крови, но целые и невредимые, мы добавили очередную строчку в длинный список своих хорошо закончившихся приключений. Сардин в тот день мы так и не встретили – но кого это волновало?..

А в один из дней нам, наконец, повезло и с сардинами. Мы, как обычно, вышли в море и промотались на волнах около двух часов, как вдруг наш шкипер, после недолгих переговоров по рации, стремительно помчался куда-то вглубь неспокойных вод, где и происходил желанный для нас «экшн» - а именно, стремительно уничтожение сардин. Зрелище, действительно, было замечательным – большая часть нашей компании немедленно бросилась в воду, но ненадолго – «экшн» оказался не только очень эффектным, но и опасным. Небольшой косяк обреченных рыб со свсех сторон атаковали акулы, дельфины и бакланы. Хищники со все возрастающей скоростью кружили вокруг сардин, дельфины выталкивали несчастных рыб к поверхности, а акулы, встав практически вертикально и не закрывая пасть, попросту пожирали всех, кто оказывался на их пути. В такой ситуации присутствие дайверов с фотоаппаратами было не совсем уместно. Экстрима добавляли бакланы, которые с десятиметровой высоты камнем бросались в воду головой вниз. Под водой птицы напоминали маленькие торпеды, но, не смотря на хаотичные, на первый взгляд, заныры, редко возвращались на поверхность без рыбы в мощном клюве. Весь «экшн» длился всего около двадцати минут и за все время нашего пребывания в Mbotyu случился только один раз, но винить нам было некого – как и всякое явление природы, Sardine Run не может быть ни предсказуемым, ни управляемым.

Мальта 2005

Каша-кашмарик? Или коса-кармашек? Название улицы, на которой нам предстояло жить на Мальте, казалось совершенно непроизносимым. Мальта вообще, как выяснилось позднее, отличается труднопроизносимыми названиями улиц и городов. Хоть и написанные на латинице, все слова звучат совершенно не по европейски, а как странное сочетание итальянского и арабского.

Но ко всему этому, и ко многому другому нам еще предстояло привыкнуть. Ведь мы ехали в гости к самым настоящим мальтийским рыцарям! И абсолютно неважно, что они русские по происхождению и уже несколько лет профессионально занимаются техно-дайвингом – так даже интереснее. Рыцарями Настя Будыхо и Женя Томашев стали недавно, а перед этим успели открыть на острове два дайв-центра, на базе одного из которых – Abyss («бездна», англ.) – мы и работали.

Мальта – очень маленькое государство. В этом мы убедились в первый же день, когда гостеприимные хозяева сказали нам: «дайв-центр расположен недалеко от аэропорта, а наш дом – на другом конце страны». Дорога до другого конца страны заняла у нас ровно 20 минут.

Ездить по мальтийским дорогам приятно. Машин немного, в основном это малолитражки и недорогие внедорожники – собственного производства на Мальте нет, а ввозные пошлины очень высокие, поэтому и выбор машин ограничен. Дорожная инспекция ненавязчива и незаметна, ее почти полностью заменяют установленные в стратегически важных местах фотоаппараты. Штрафуют, в основном, за непристегнутые ремни, неправильную парковку и нарушение скоростного режима. Правда, значительно превысить скорость достаточно сложно – Мальта очень густо застроена, и, не успев выехать из одного городка, вы тут же въедете в другой – с такими извилистыми, узкими и горбатыми улочками, что вам просто будет негде разогнаться. Да и не стоит этого делать – из окна неспешно едущего автомобиля можно увидеть много интересного.

Во-первых, дома. Большинство домов на Мальте (за исключением, пожалуй, современных отелей) – не выше 3-х этажей. Построены они из местного природного камня желтого цвета и сливаются в единую массу. Правда, иногда жителям становится скучно, и они красят фасады и балконы в разные цвета и аккуратно украшают. Обычно табличками с названием. Называются дома по-разному. На одной и той же улице вам на глаза могут попасться подряд «Жанна д’Арк», «Питер Пен», «Олимп» и, совсем уж скромно, «Парадиз». А еще в каждом городе, который вы будете проезжать, обязательно найдется центральная улица и центральная площадь. Первую легко узнать по ярким колоннам, установленным по бокам улицы, вторую – по самой большой в городе церкви.

Зелени в городах немного, зато на небольших участках шоссе (в случае, если города не перетекают плавно один в другой, а отстоят друг от друга хотя бы на несколько сотен метров) на обочинах горделиво растут роскошные агавы, опунции, акации и раскидистый укроп. Время от времени дорога почти вплотную подходит к берегу, и тогда открывается роскошный вид на море – с волнующими белыми парусами яхт, и прочими атрибутами незатейливой средиземноморской экзотики.

Мальта – страна приморская, поэтому каждая мало-мальски симпатичная бухточка рядом с прибрежным отелем превращена в марину. Все мальтийские города построены на островах – обычно перечисляют три самых крупных – Мальта, Гозо и Камино. Между островами ходят паромы, так как, хоть и находятся острова на небольшом расстоянии друг от друга, мостов мальтийцы не строят. Не хотят терять самобытность. Туристы не возражают – паромы ходят достаточно часто, стоят недорого, а вид с палубы на живописные окрестности открывается более чем занимательный. На более мелкие острова приходится добираться на лодках. Часть островов пустынна, в силу их небольшого размера и изрядной каменистости, зато облюбована дайверами, сплывающимися на них в поисках подводных приключений.

Дайвинг на Мальте – для любителей крупных форм и глубоких погружений. Ярких тропических рыбок и пышных кораллов вы не увидите. Собственно, основных способов развлечься под водой (если, конечно, вы не новичок, которому интересно все по определению) у вас будет два – разглядывать на небольшой глубине подводные пещеры и гроты, которых на мальтийском архипелаге великое множество и разнообразие, или, обзаведясь сертификатом технодайвера (который можно получить, кстати, все в том же дайв-центре Abyss) и надев гидрокостюм потолще, отправиться исследовать многочисленные затонувшие корабли, подводные лодки и прочие любопытные подводные объекты.

Подводными пещерами и гротами лучше всего любоваться в окрестностях острова Камино. Дорога до него от городка Ст. Джулиан (одного из мальтийских центров азартных игр), где на территории отеля Хилтон находится дайв-центр Abyss, где мы в основном и базировались, занимает около получаса. Остров – место для погружений популярное, поэтому в первые минуты погружения может быть немного тесновато, но потом группы дайверов благополучно разбредаются по пещерам и перестают друг-другу мешать. Сами пещеры неглубокие, часть из них заполнена водой только на половину. Морской живности там немного, зато вода прозрачная и чистая, сквозные пещеры великолепно освещаются солнцем и хорошо прогреваются. Во многих местах можно высунуть голову из воды и любоваться каменными интерьерами – вот только снимать снаряжение не стоит – камни достаточно острые, а при сильном ветре волнение ощущается и в пещерах. Кроме того, как и все сырые места, гроты населены чрезвычайно злобными комарами – их нападения, будучи практически под водой, ожидать трудно, но тем обиднее, возвращаясь на лодку, ожесточенно чесаться, ловя на себе недоуменные взгляды более аккуратных товарищей. Все вышеперечисленное (за исключением, естественно, комаров) делает пещеры Камино местом, чрезвычайно интересным для подводных фотографов - стоит найти симпатичную модель и не забывать следить за степенью освещенности выбранного вами подводного пейзажа – и роскошные фотографии у вас в кармане (точнее, на пленке). У вас может возникнуть только одна проблема – ориентация в пространстве. Пещеры извилисты и не очень предсказуемы, поэтому убедитесь, что вместе с вами погружается не только лучший друг, приобретенный в поездке, но и гид. Опасность остаться на глубине без воздуха вам не грозит, всплыть на поверхность можно практически везде, но вот получасовой заплыв вокруг острова в поисках родного дайв-бота обрадует не всякого.

Если вы ищете занятие на целый день, отправляйтесь на остров Гозо. Для этого нужно сесть на паром. С Мальты паром отходит из города Киркева (Cirkewwa). Не стоит удивляться, когда с вас не возьмут деньги за посадку – мальтийцы получат свое, когда вы будете возвращаться обратно – на Гозо, в городе Мджарра, с вас попросят по 2 мальтийские лиры за билет с каждого (и плюс еще 6 лир, если вы поедете на машине). Дорога с одного острова на другой занимает около 15 минут, плюс погрузка-разгрузка парома. Это время большинство туристов обычно коротают около бара – выбор напитков и закусок там невелик, но вот местный эксклюзив под названием «Кини» обязательно стоит попробовать – он напоминает отечественный «Байкал», но кроме трав туда добавляют еще и местные дикие апельсины – вкус получается специфический, но приятный.

Высадившись с парома, нужно доехать до противоположного берега острова, откуда и производится большая часть погружений. В пути не стоит забывать смотреть по сторонам. Хоть и находясь от основного острова архипелага совсем недалеко, жители острова Гозо стараются отличаться от остальных мальтийцев. И им это удается. Сам остров застроен значительно менее тесно, чем Мальта. Это означает, что иногда можно в течение нескольких минут ехать, не видя ни одного жилого дома. По сторонам дороги будут видны только редкие покосившиеся изгороди, сложенные из камней маленькие пирамидки (с их помощью приманивают и ловят певчих птиц), да очень неплохо сохранившиеся развалины римских виадуков. Да, и обязательно попросите гида показать вам местную Голгофу – пологий холм, на котором, по мнению гозян, и произошли известные печальные события. Несмотря на широко известные источники, указывающие несколько другое место, с гозянами никто не спорит. У подножия холма построен храм, а на его вершине установлен крест – и то и другое достойно внимания.

Есть на Гозо и города. От мальтийских они отличаются мало, разве что обилием скульптур, украшающих дома и улицы.

Одно из самых интересных мест на острове – внутреннее море, расположенное в бухте Дуэйра. На первый взгляд – это небольшая неглубокая лужа с зеленоватой водой, отделенная от моря высокой скалой. При ближайшем рассмотрении становится видно, что «лужа» соединятся с морем через туннель в скале. Особенно эффектно это место в шторм – волны перехлестывают через туннель и доходят до пирсов, спускающихся с берега в воду. Местные жители (или отчаянные туристы) развлекаются, пытаясь во время волнения доплыть до тоннеля – за этим зрелищем приятно наблюдать, сидя на берегу с бутылочкой пива и бутербродом с тунцом, купленным в местном киоске. В более спокойное время со внутреннего моря обычно начинается подводная экскурсия по пещерам Гозо – только проплывая по туннелю, нужно соблюдать осторожность – гозяне любят возить по нему туристов на моторных лодках.

Второе погружение на Гозо стоит сделать у Лазурного окна – это огромная естественная арка в скале совсем рядом со внутренним морем, пробитая волнами. Она чрезвычайно эффектна и в шторм, и в более тихую погоду. Прыгая по соленым камням, подбираясь поближе к арке, не будьте эгоистичны – возможно, в тот момент, когда вы застыли, задумавшись о вечном и глядя на море, кто-то пытается сделать эффектный кадр, в котором совершенно не требуется ваше присутствие.

По песчаному пляжу, отделяющему арку от дороги, бродят дайверы в полном облачении. Около арки начинаются подводные пещеры, но подъехать к ним близко и одеваться, балансируя на камнях и тесня туристов, совершенно невозможно, поэтому, собираясь погружаться в районе Лазурного окна, стоит быть готовым к небольшому переходу по песку под горячим солнцем. Пещеры неглубоки и извилисты и имеют много выходов на поверхность – когда вы неожиданно замечаете, что вовсе уже не висите в толще воды, а сидите на камне, вода, частично покрывающая вас, имеет температуру парного молока, и вокруг совершенно никого, только голоса туристов слышны где-то то ли слева, то ли справа.

Любителям серьезного дайвинга стоит доехать до другого конца острова – там, в районе старых каменоломен, недалеко от берега, лежит британская субмарина королевских ВМС “Stabborn”, затопленная после Второй мировой Войны. Лодка с незадраенными люками находится на глубине около 58 метров. Молитесь на хорошую погоду, готовьтесь к глубоководному погружению и не забудьте фотоаппарат – вас ожидают незабываемые впечатления.
Вообще, рэков на Мальте великое множество – бомбардировщики, баржи и корабли военных и послевоенных времен. А для тех, кто не любит металл разной степени искареженности, есть некоторое количество затопленных статуй – в частности, недалеко от корабля Imperial Eagle, на глубине около 40 метров, стоит огромная (около 4 метров) статуя Иисуса, поставленная Жаком Кусто в память о погибших моряках. Правда, водить туда дайверов гиды любят не очень – считается, что место обладает плохой энергетикой.

Любой свеженайденный затонувший объект на Мальте тут же вносится в реестр государственных ценностей и специальная комиссия решает, возможно ли на него погружение. Несанкционированный дайвинг, равно как и несанкционированная подводная охота, чреваты штрафами и конфискацией снаряжения. Правда, в несанкционированном дайвинге у вас необходимости не возникнет – разрешенных для погружения объектов так много, что посетить их все за обозримое время не представляется возможным.

В последний день перед отъездом, когда нырять уже будет нельзя, обязательно отправляйтесь на экскурсию по Мальте. Многочисленный крепости, соборы и статуи напомнят о средневековье и эпохе рыцарства. Кстати, орден, благодаря которому Мальта так хорошо известна – Мальтийские рыцари – существует и процветает до сих пор. Его ряды активно пополняются иностранными членами, а занимается орден, как и другие подобные организации, благотворительностью и прочими общественно полезными делами. Для любителей более академичных развлечений - музеи, которые есть почти при каждой церкви и, естественно в столице – Валетте, а также многочисленные разбросанные по территории страны мегалитические храмы, древнейшие сооружения на земле, которые мальтийцы время от времени откапывают, ведя дорожные и строительные работы в своих городах.

А завершить путешествие по Мальте стоит в каком-нибудь небольшом и очень уютном итальянском или сицилианском морском ресторанчике, где за соседним столиком будет сидеть шумное местное семейство, а заказанное вами блюдо будут нести около часа – зато когда вы, наконец-то, начнете есть, все неудобства отойдут на второй план, настолько все будет вкусно. И после третий порции замечательного тирами-су на десерт вы, как истинный мальтиец, перестанете куда-либо торопиться, и почувствуете себя совершенно счастливым – как 90% (согласно последнему опросу общественного мнения) населения этой маленькой, но чрезвычайно интересной страны.

Индонезия 2006.

Мы прилетели в аэропорт города Манадо днем. Получив вещи и посмеявшись над надписями на индонезийском языке, мы отправились на регистрацию на местный рейс, где нам и сообщили, что за перевес (а какой же уважающий себя дайвер летает без перевеса?!) мы должны заплатить много денег. А именно – по 8 тысяч рупий за килограмм. Придя в ужас от произвола местных чиновников, я отправилась менять деньги. Процедура оказалась неожиданно приятной: 200 зеленых американских долларов мне обменяли на полтора миллиона (!) разноцветных индонезийских рупий. Обратно к стойке регистрации я шла неторопливо, с чувством изрядно возросшего собственного достоинства…

Лететь нам предстояло в Лувук – небольшой городок на странной формы острове Сулавеси, что в Индийском океане. Самолет оказался маленьким, двадцатиместным, в нем с трудом уместился наш багаж. Полтора часа полета над океаном, пара радуг в иллюминаторе, пирожок из чего-то местного и не очень аппетитного в качестве сухого пайка – и мы на месте. В аэропорту нас встречал Джером – сухопарый немолодой француз, капитан корабля с замечательным названием «Пайсубату», на котором нам предстояло провести 8 дней, изучая подводный мир неизвестного нам доселе региона островов Тогиан.

Джером погрузил наш багаж в видавший виды микроавтобус и мы поехали к месту ночевки – перед погрузкой на корабль нам предстояло отдохнуть одну ночь в принадлежащем Джерому резорте. По прибытии выяснилось, что резорт расположен на берегу океана, по которому очень приятно гулять шумной толпой, созерцая закат и привыкая к теплому песку под ногами; на территории есть замечательный гостевой дом, где готовят шведский стол с местным колоритом (морепродукты, трудно идентифицируемое мясо и не менее трудно идентифицируемые овощи), а бунгало, в которых нам предстояло провести ночь, оборудованы одним из самых оригинальных вариантов санузла, которые автору приходилось видеть за свою недолгую жизнь.

Сооруженное из пальмовых листьев, самой простой архитектуры, бунгало состояли из двух помещений – жилой и туалетной комнат. Жилая комната радовала широкой кроватью с роскошным балдахином, а комната туалетная – колоритом. Старинное зеркало с облупившимся серебрением, раковина, представлявшая из себя углубление, выложенное ржавым кафелем. Позеленевший в сыром и теплом местном климате медный кран – вечером, в отсутствие солнца, естественно, только с холодной водой. Об унитазе речи не шло – на его месте было все такое же облагороженное кафелем углубление, из тех, что в далекие времена можно было видеть в туалетах на вокзалах. В качестве сливного бачка (а заодно и биде, и душа) предлагалось использовать алюминиевый ковшик, заботливо положенный на край еще одной обложенной кафелем емкости, шириной меньше метра и высотой в пол человеческих роста, выполнявшей функцию ванны. Восхищенные увиденным (нам предстояло провести в этой экзотике всего одну ночь, так что мы легко могли позволить себе положительные эмоции), мы, перемигнувшись с сидящими на стенах бунгало рогатыми жуками размером с ладонь ребенка (теперь назначение балдахина над кроватью стало понятно), отправились на ужин.

За ужином капитан Джером сказал, что следующим утром нам предстоит погрузка в автобус и поездка на другой конец острова, к кораблю, где он нас и встретит, чтобы немедленно отправится в море. Первые сомнения закрались в наши души утром, когда выяснилось, что водитель нашего микроавтобуса не говорит по-английски. Т.е. слова «ОК» и «Йес!» он, как и положено любому аборигену, отлично знал и довольно активно использовал, но общаться с ним от этого легче не становилось. Тем не менее, мы погрузили наше многочисленное снаряжение и отправились, помолясь, в дорогу. И очень скоро выяснилось, что молились мы не зря…

В Индонезии очень любопытные правила дорожного движения. Во-первых, прав тот, у кого больше машина. Во-вторых, тот, у кого громче клаксон. В-третьих, козы тоже всегда правы, поэтому их нужно пропускать. В-четвертых, мотоциклист, везущий на багажнике полторы тонны овощей и пару десятков куриц в клетках, приравнивается к козам, так как ни обогнать, ни объехать его на узкой и извилистой дороге невозможно. Индонезийские дороги заслуживают отдельного упоминания. Они узкие и извилистые. Нет, ОЧЕНЬ узкие и ОЧЕНЬ извилистые. Настолько, что, задолго до подъезда к очередному повороту водитель начинает отчаянно сигналить, чтобы предупредить о своем приближении встречную машину (мотоцикл, козу, нужное подчеркнуть). Намного приятнее ехать по территории деревни – за то время, пока водитель здоровается и обменивается новостями со всеми жителями старше 10 лет (или меняется местами с братом\соседом, который тоже хочет немного заработать на перевозке туристов), можно рассмотреть местные достопримечательности. В деревнях есть церкви, дети в удивительно чистой по контрасту со всем остальным школьной форме, все те же козы, коровы и свиньи в невероятных количествах, лавки, продающие питьевую воду в сосудах странный формы и непонятного происхождения, много пыли, низенькие дома и праздношатающиеся жители. В некоторых деревнях, которые мы проезжали, кто-то что-то праздновал. Подробности были нам недоступны, но толпы народу на улицах впечатляли (так, что машину периодически приходилось останавливать, чтобы не мешать пешеходам).

По истечении пяти часов погружения в местные достопримечательности, скормив нашему водителю все выданные в качестве сухого пайка бананы, несколько раз мысленно попрощавшись с близкими людьми (что было особенно актуально, когда мы проезжали очередной виток горного серпантина, а наш водитель при этом одной рукой самозабвенно давил на клаксон, а другой – держал очередной банан), и окончательно вымотавшись, мы прибыли на другой конец острова, к кораблю. Ограничившись на радостях всего одной забытой сумкой, мы стремительно погрузились на «Пайсубату». Корабль оказался деревянным, по крайней мере, снаружи. А еще – скрипучим, тесным и с постоянными сквозняками. Кроме того, на корабле обнаружилась почти полностью набранная из местных жителей команда, за исключением руководителя погружениями – это был, кажется, француз: по виду – бродяга, по стилю общения – насквозь просоленный морской волк, по жизни – дайв-гид. Кроме того, на корабле оказался повар – невысокий даже по тихоокеанским меркам темно-коричневый очкарик неопределенного возраста, питавший необъяснимую слабость к лапше типа «Доширак». С «Доширака» начиналось каждое наше утро. Лапша подавалась с пряностями и овощами, с рыбой, мясом и в чистом виде, и была, несмотря на наши протесты, неизбежна, как цунами. Во всех остальных отношениях повар был милейшим человеком. Он жил на кухне, спал на полу и очень трогательно извинялся, когда кто-нибудь из туристов наступал на него ночью, в поисках баночки холодной кока-колы или пары кубиков льда.

Вся остальная команда практически не попадалась на наши глаза, за исключением подготовки к погружениям и вечернего просмотра фильмов на маленьком экране ноутбука – тогда по бортам корабля выстраивались неподвижные тени. Несмотря на несомненный языковой барьер, индонезийцы исключительно живо воспринимали классику отечественной кинематографии, смеясь исключительно там, где положено.

А еще, несмотря на больные из-за постоянных сквозняков уши, мы все-таки занимались дайвингом. Острова Тогиан, скорее всего, место замечательное. И наверняка в водах, их омывающих, водится множество любопытных тварей, как микро, так и макро. Вот только нам их увидеть не повезло. Набор живности, который нам демонстрировали гиды и капитан, оставлял желать лучшего. Капитан оправдывался новизной маршрута, укорял нас в завышенности требований и старался развлекать альтернативными средствами – светскими беседами, «Дошираком» и экскурсиями на, собственно, сами острова. Получалось не очень успешно, наше недоумение по поводу всего происходящего постепенно нарастало, заботливо припасенный в дорогу виски кончался, в общем, назревал конфликт. В конце-концов, в последний день мы наотрез отказались от погружений и, высмотрев с верхней палубы корабля небольшой симпатичный островок с соснами (ну, по крайней мере, иголки на них были) и белым песком, сбежали с корабля на берег. И, надо сказать, это было абсолютно правильным решением.

На островке мы повели практически целый день. Устали, обгорели, оцарапали ноги и прочие уязвимые части тела о многочисленные ветви вынесенных на берег и выбеленных морем чрезвычайно живописных деревьев, и провели многочасовую фотосессию в лучших традициях толстых глянцевых журналов – с ярким солнцем, блестящей синей водой, полуобнаженными девушками со спутанными волосами, белым песком, развевающимися на ветру прозрачными от воды одеяниями, некоторым количеством не торопившихся афишировать свое присутствие зрителей и прочими простыми человеческими радостями.

И по результатам голосования, которое состоялось уже по окончании поездки, в рыбном ресторане в Сингапуре, где мы заедали свежайшими креветками и бамбуковыми моллюсками незабываемый «Доширак», было решено считать последний день путешествия самым приятным. Потому что неудачные погружения можно компенсировать новыми поездками, простуженные уши и заработанный на корабле гастрит – вылечить, а вот фотографии, наполненные настоящим тропическим солнцем, останутся у нас надолго.

Индонезия 2009.

Аэропорт гостеприимного индонезийского города Манадо встретил нас жарой, ремонтом и толпой немецких туристов. Но мы, вооруженные паспортами и свежеобменянной по чудовищному курсу местной валютой, храбро преодолели паспортный и таможенный контроль (визы по прибытию, да, спасибо, товары, подлежащие декларации – ну что вы, что вы, нет, конечно) и отдались на попечение Робу, голландцу и по совместительству владельцу курорта Divers Lodge, где нам предстояло прожить ближайшую неделю. Ехать нам предстояло недолго, зато через город. Первое, что мы увидели, выехав с территории аэропорта – огромный плакат с изображением жизнерадостной физиономии местного мэра (сидит уже пару месяцев, ворюга, - походя прокомментировал Роб). Вообще, постеров с жизнерадостными лицами нам по пути попадалось очень много – в Манадо как раз шли выборы и денег на агитацию явно не жалели. А еще по пути мы видели множество строящихся зданий (как все изменилось, - вздыхал наш спутник), магазинов, сооруженных из пары столбов и навеса, резко контрастировавших с этими самыми зданиями и множество церквей самой непредсказуемой, но от этого не менее замечательной архитектуры (в Индонезии три основных религии: мусульманство, буддизм и христианство. Если с первыми двумя все понятно, то ответвления третьей чрезвычайно разнообразны: "адвентисты седьмого дня", "свидетели Иеговы" и т.п. Отсюда и разнообразие религиозных сооружений).. Из Манадо мы плавно переехали в Бинтанг, где находится большой (по местным меркам) порт, и где нас ждала лодка, которая и должна была доставить нас на курорт.

Поддерживаемые тщедушными индонезийцами, мы перебрались с причала на лодку, которая, хоть и казалось очень маленькой на фоне больших грузовых пароходов, все-таки справилась со своей задачей и за каких-то пятнадцать минут доставила нас на противоположный берег залива Лембе. Правда, это не значит, что лодка была такой уж быстроходной, просто залив Лембе, где нам предстояло жить и, в первую очередь, нырять, очень небольший – всего-то километра три в длину, а в ширину и того меньше. Но, несмотря на скромные размеры, залив этот – место абсолютно уникальное. Именно там самой природой подобрана самая большая коллекция удивительных и неповторимых животных, существ, зачастую размером не больше детской ладони, которые и идентифицировать-то неподготовленному человеку сложно: рыбы-лягушки, цветные, мохнатые, гигантские или, наоборот, карликовые, осьминоги со смешным названием «вондерпус» и леопардовые акулы, огромные хищные червяки (увеличить их раз в сто, и готовы персонажи очередного фильма о нашествии пришельцев), рыбы-дьяволы, креветки-арлекины и еще множество других, живущих в черном вулканическом песке созданий, которые, конечно, не стремятся к встрече с человеком, но, будучи все-таки запечатленными фотокамерами опытных подводных фотографов, неизбежно вызывают удивление и восторг зрителей.

Все эту красоту нам предстояло увидеть на следующий день, а пока нужно было расположиться на курорте. Назывался он Divers Lodge и выглядел очень неплохо – аккуратные бунгало (всего пять штук, так что на курорте может расположиться максимум десять гостей), бетонированные дорожки (правда, без подсветки, поэтому по территории в вечернее время, которое наступает по-южному рано, передвигаться можно только с фонарем), антимоскитные спирали на каждом шагу, бесплатный и беспроводной интернет в стратегически важных местах, и местный персонал, не говорящий, в основной своей массе, по-английски, но, тем не менее, очень заботливый. Да, еще кошки – поджарые, похожие друг на друга, дружелюбные и вездесущие – они постоянно обнаруживаются уютно свернувшимися то у вас на коленях во время завтрака, обеда или ужина, то на диване, куда вы намереваетесь сесть.

На следующее утро после приезда мы отправились нырять. Хозяин резорта, предварительно настроенный в нужном нам направлении, выделил для нас не только отдельного дайв-гида с гордым именем Андреас, но и отдельную лодку – небольшую, зато вполне уютную, со множеством приятных мелочей, таких, как сколоченный специально для удобства дайверов деревянный трап, плоские подушки для сидения и лежания в перерывах между дайвами, заботливо предусмотренная защита от соленых брызг и ветра, а также неизменно вкусные ананасы, которые венчали каждое погружение.

Нырять мы отправились от курорта подальше – симпатичная лагунка, на которую открывался такой чудесный вид из нашего окна, кишела, по словам Роба, самыми ядовитыми в мире медузами-коробочками, которые, якобы, наводили ужас на обитателей прибрежных деревень.

Первая пара дней дайвинга была посвящены акклиматизации, настройке оборудования и поиску общего языка с гидом. Но все это не мешало нам встречаться под водой с теми самыми замечательными животными, ради которых мы прибыли. Например, с рыбой-лягушкой, которая крайне тяжело поддается фотосъемке. Рыба-лягушка – опасный хищник, но охотится не преследуя жертву, а тщательно маскируясь и нападая неожиданно и очень быстро (атака длится всего-то 3 миллисекунды). И цветом, и формой рыба-лягушка напоминает все, что угодно, только не саму себя. Именно поэтому подводные фотографы стараются делать акцент на глазах или пасти рыбы, тогда, по крайней мере, становится понятно, где на фотографии кончается коралл или губка, и начинается страшный ужасный зверь. В одно из погружений, когда мы наткнулись на очередную хищницу, наш дайв-гид решил заставить ее открыть пасть. И следующие сорок минут три взрослых мужчины, вооружившись кто камерами, кто палкой для глушения рыбы, пытались заставить лягушку пообедать перед объективами, подгоняя к ней свежеоглушенную рыбу. Рыба-лягушка полностью игнорировала попытки ее накормить, только изредка лениво провожала одним глазом проплывающих мимо снулых рыбок. Пасть она открыла всего пару раз, и всегда не более, чем на три миллисекунды...

Всего в процессе съемки пострадало около килограмма мелких рыбок неизвестного вида, а также мимические мышцы вашей покорной слуги – смеяться, одновременно пытаясь удержать регулятор, очень неудобно.

Вечерами, в свободное от погружений и здорового после погружений сна, мы пассивно изучали индонезийский язык в гостиной (она же ресепшн, она же комната отдыха, она же – отделанная пальмой крытая веранда с видом на море), где на пластиковой доске владельцем курорта (или его солидным индонезийским семейством) были заботливо выписаны полезные фразы, вроде «спасибо» - terimakasih, «доброе утро» - salamat pagi и «как дела» - apa kabar. Еще мы вкусно ужинали – дурацкий запрет на ловлю рыбы в окрестностях курорта и вытекающую из этого необходимость питаться замороженным тунцом местная повариха ловко нивелировала на удивление вкусными домашними супами. А еще мы пили привезенное с собой из Сингапура вкусное вино, НЕ праздновали день рождения одного из членов нашей маленькой группы, вели долгие беседы на разнообразные и совершенно независимые друг от друга темы, и... – что еще можно делать вечерами на маленьком и уютном курорте где-то в далеких и теплых краях?...

Но спустя несколько дней нам пришлось ненадолго выйти из размеренного ритма «завтрак-нырялка-сон-нырялка-обед-сон-ужин-поговорить-сон», для того, чтобы переехать в следующий пункт нашего маршрута – в Манадо, в роскошный (по уверениям нашего спутника) пятизвездочный отель Sedona (перед отъездом попрощаться с гидом-чаевые-пятнадцать минут на лодке на другой берег-промочить ноги- выйти на пляж-разогнать из под ног местных черных плодовитых свиней-сесть в машину). По городу мы ехали недолго, да и на город то, что мы видели из окна, было не очень похоже. В Манадо четко выражен только даун-таун, с отелями, ресторанами и даже торговым центром. Остальная часть города – это большая деревня, по которой, кроме немногочисленных автомобилей и многочисленных мотоциклов, ездят еще и маршрутки – в два раза меньше привычных нам «газелей», и честно сделанные в Китае, местные пассажирские микроавтобусы в обязательном порядке оборудованы незакрывающими складными дверцами, мощной стереосистемой и неоновой подсветкой всего, что только можно подсветить. Особенно эффектно маршрутки смотрятся после наступления темноты.

Разместившись в отеле, мы отправились в находившийся неподалеку резорт, где нам предстояло нырять и обедать. Нырялка в районе Манадо – для настоящих гурманов мак-дайвинга, готовых мужественно терпеть любые трудности и лишения ради правого дела. Проходят погружения в местах малопривлекательных – таких, как пирсы и пристани в густонаселенной части города, где очень мутная вода и много мусора и грязи. В этой грязи и живут несмелые осьминоги, трудноидентифицируемые крабы и креветки и прочие живописные любители искусственно созданных субстратов. Находить все эти чудеса нам помогал дайв-гид Фреди – фрилансер, которого, усилиями нашего спутника, специально пригласили поработать с нами.

Вечерами, пользуясь удобным расположением отеля, мы позволяли себе ходить в рестораны. Начали с тайского – ресторан с кокетливым названием Sweet Basil находится недалеко от отеля Sedona, на берегу моря (что не удивительно - в Манадо все более-менее значимые заведения имеют выход к морю). Ресторан оказался просто прекрасным – настоящая тайская кухня, очень вкусная и очень острая, расторопный по местным меркам персонал, открытая и закрытая (на случай дождя) террасы и даже мини-сад на территории. Следующим в списке был рыбный индонезийский ресторан, который нам посоветовал дайв-гид. Ресторан оказался модным, популярным (судя по большому количеству выставленных на самых видных местах автографов) и бестолковым. Да еще и расположение подкачало – столики стояли на вынесенных в море пирсах и отчаянно обдувались ветром весь вечер. В конце последнего дня погружений мы взяли с собой на ужин гида – в знак благодарности за его работу с нашей мини-группой – а после ужина отправились кто куда: мы – в номер отмывать снаряжением, а наш спутник с гидом – знакомиться с местной ночной жизнью. Знакомство оказалось недолгим – ночная жизнь в столице Северного Сулавеси ограничивается двумя пустыми прокуренными барами.

Последний (как мы надеялись) день в Манадо был посвящен неторопливым сборам и отдыху, к которому отель Sedona располагал: лагуна с соленой водой (ну или бассейн с пресной, но мы даже не пытались выгнать оттуда многочисленных индонезийских детей), заросший магнолиями пляж, спа-салон с очень стеснительными массажистками и прудом с лягушками у входа, словно специально для нас оборудованный столик для игры в «уголки» и, конечно, свежие молодые кокосы со льдом без ограничений.

Утром следующего дня мы добрались до аэропорта и очень грамотно расположились в зале ожидания повышенной комфортности в ожидании рейса в Сингапур. Мы неторопливо беседовали, пользовались возможностью неограниченного употребления продуктов с находившегося в том же зале местного варианта шведского стола и дружно предвкушали запланированный на вечер поход в японский ресторан. Первым тревожным звоночком стала задержка рейса. Наш пессимистичный спутник тут же вспомнил, что самолеты из Манадо в Сингапур летают раз в день, поэтому опоздание более, чем на пару часов, грозит ночевкой в городе. И его опасения подтвердились – представитель авиакомпании сначала сообщил нам, что рейс задерживаетя из-за технических неполадок с гидравликой самолета, а потом – что он и вовсе отменяется, так как запчасти для ремонта привезут только ночью или рано утром. Для нас это означало ночевку в Манадо и пропущенный рейс в Камбоджу утром следующего дня (не говоря уже о сгоревшей оплаченной ночи в сингапурском отеле). Но, надо отдать должное авиакомпании Silk Air, они сделала все возможное, чтобы максимально облегчить наши страдания. Во-первых, нас отвезли ночевать в шикарнейший отель крупной шведской сети, во-вторых, заменили билеты в Камбоджу (благо, туда мы летели той же авиакомпанией), а в третьих, забронировали отель в Сингапуре. А для того, чтобы окончательно поднять себе настроение мы, заселившись в отель, отправились в ставший к тому времени уже родным и любимым ресторан Sweet Basil, где и скоротали весело и вкусно остаток вечера. Следующим утром нас забрал из отеля автобус авиакомпании и под проливным дождем повез в аэропорт, где мы благополучно погрузились в самолет и, не смотря на плохие погодные условия и двухчасовую задержку рейса (на этот раз мы сидели уже в самолете, а капитан озвучивал нам этапы перезагрузки бортовых компьютеров, по поводу чего мы, конечно же, мрачно шутили, всеми возможными способами склоняя фамилию несчастного Билла Гейтса).

В итоге до Сингапура мы все-таки добрались. Остаток дня мы пробегали по магазинам, закупили очередную порцию акварелей любимого китайского художника, а под вечер собрались в самом настоящем японском ресторане, которым управляли три сестры японки, в котором все посетители были японцами, и где готовили жареную картошку с беконом и сыром, жареный маринованый говяжий язык, пиццу из капусты и прочие традиционные японские лакомства.