Индонезия 2006.

Мы прилетели в аэропорт города Манадо днем. Получив вещи и посмеявшись над надписями на индонезийском языке, мы отправились на регистрацию на местный рейс, где нам и сообщили, что за перевес (а какой же уважающий себя дайвер летает без перевеса?!) мы должны заплатить много денег. А именно – по 8 тысяч рупий за килограмм. Придя в ужас от произвола местных чиновников, я отправилась менять деньги. Процедура оказалась неожиданно приятной: 200 зеленых американских долларов мне обменяли на полтора миллиона (!) разноцветных индонезийских рупий. Обратно к стойке регистрации я шла неторопливо, с чувством изрядно возросшего собственного достоинства…

Лететь нам предстояло в Лувук – небольшой городок на странной формы острове Сулавеси, что в Индийском океане. Самолет оказался маленьким, двадцатиместным, в нем с трудом уместился наш багаж. Полтора часа полета над океаном, пара радуг в иллюминаторе, пирожок из чего-то местного и не очень аппетитного в качестве сухого пайка – и мы на месте. В аэропорту нас встречал Джером – сухопарый немолодой француз, капитан корабля с замечательным названием «Пайсубату», на котором нам предстояло провести 8 дней, изучая подводный мир неизвестного нам доселе региона островов Тогиан.

Джером погрузил наш багаж в видавший виды микроавтобус и мы поехали к месту ночевки – перед погрузкой на корабль нам предстояло отдохнуть одну ночь в принадлежащем Джерому резорте. По прибытии выяснилось, что резорт расположен на берегу океана, по которому очень приятно гулять шумной толпой, созерцая закат и привыкая к теплому песку под ногами; на территории есть замечательный гостевой дом, где готовят шведский стол с местным колоритом (морепродукты, трудно идентифицируемое мясо и не менее трудно идентифицируемые овощи), а бунгало, в которых нам предстояло провести ночь, оборудованы одним из самых оригинальных вариантов санузла, которые автору приходилось видеть за свою недолгую жизнь.

Сооруженное из пальмовых листьев, самой простой архитектуры, бунгало состояли из двух помещений – жилой и туалетной комнат. Жилая комната радовала широкой кроватью с роскошным балдахином, а комната туалетная – колоритом. Старинное зеркало с облупившимся серебрением, раковина, представлявшая из себя углубление, выложенное ржавым кафелем. Позеленевший в сыром и теплом местном климате медный кран – вечером, в отсутствие солнца, естественно, только с холодной водой. Об унитазе речи не шло – на его месте было все такое же облагороженное кафелем углубление, из тех, что в далекие времена можно было видеть в туалетах на вокзалах. В качестве сливного бачка (а заодно и биде, и душа) предлагалось использовать алюминиевый ковшик, заботливо положенный на край еще одной обложенной кафелем емкости, шириной меньше метра и высотой в пол человеческих роста, выполнявшей функцию ванны. Восхищенные увиденным (нам предстояло провести в этой экзотике всего одну ночь, так что мы легко могли позволить себе положительные эмоции), мы, перемигнувшись с сидящими на стенах бунгало рогатыми жуками размером с ладонь ребенка (теперь назначение балдахина над кроватью стало понятно), отправились на ужин.

За ужином капитан Джером сказал, что следующим утром нам предстоит погрузка в автобус и поездка на другой конец острова, к кораблю, где он нас и встретит, чтобы немедленно отправится в море. Первые сомнения закрались в наши души утром, когда выяснилось, что водитель нашего микроавтобуса не говорит по-английски. Т.е. слова «ОК» и «Йес!» он, как и положено любому аборигену, отлично знал и довольно активно использовал, но общаться с ним от этого легче не становилось. Тем не менее, мы погрузили наше многочисленное снаряжение и отправились, помолясь, в дорогу. И очень скоро выяснилось, что молились мы не зря…

В Индонезии очень любопытные правила дорожного движения. Во-первых, прав тот, у кого больше машина. Во-вторых, тот, у кого громче клаксон. В-третьих, козы тоже всегда правы, поэтому их нужно пропускать. В-четвертых, мотоциклист, везущий на багажнике полторы тонны овощей и пару десятков куриц в клетках, приравнивается к козам, так как ни обогнать, ни объехать его на узкой и извилистой дороге невозможно. Индонезийские дороги заслуживают отдельного упоминания. Они узкие и извилистые. Нет, ОЧЕНЬ узкие и ОЧЕНЬ извилистые. Настолько, что, задолго до подъезда к очередному повороту водитель начинает отчаянно сигналить, чтобы предупредить о своем приближении встречную машину (мотоцикл, козу, нужное подчеркнуть). Намного приятнее ехать по территории деревни – за то время, пока водитель здоровается и обменивается новостями со всеми жителями старше 10 лет (или меняется местами с братом\соседом, который тоже хочет немного заработать на перевозке туристов), можно рассмотреть местные достопримечательности. В деревнях есть церкви, дети в удивительно чистой по контрасту со всем остальным школьной форме, все те же козы, коровы и свиньи в невероятных количествах, лавки, продающие питьевую воду в сосудах странный формы и непонятного происхождения, много пыли, низенькие дома и праздношатающиеся жители. В некоторых деревнях, которые мы проезжали, кто-то что-то праздновал. Подробности были нам недоступны, но толпы народу на улицах впечатляли (так, что машину периодически приходилось останавливать, чтобы не мешать пешеходам).

По истечении пяти часов погружения в местные достопримечательности, скормив нашему водителю все выданные в качестве сухого пайка бананы, несколько раз мысленно попрощавшись с близкими людьми (что было особенно актуально, когда мы проезжали очередной виток горного серпантина, а наш водитель при этом одной рукой самозабвенно давил на клаксон, а другой – держал очередной банан), и окончательно вымотавшись, мы прибыли на другой конец острова, к кораблю. Ограничившись на радостях всего одной забытой сумкой, мы стремительно погрузились на «Пайсубату». Корабль оказался деревянным, по крайней мере, снаружи. А еще – скрипучим, тесным и с постоянными сквозняками. Кроме того, на корабле обнаружилась почти полностью набранная из местных жителей команда, за исключением руководителя погружениями – это был, кажется, француз: по виду – бродяга, по стилю общения – насквозь просоленный морской волк, по жизни – дайв-гид. Кроме того, на корабле оказался повар – невысокий даже по тихоокеанским меркам темно-коричневый очкарик неопределенного возраста, питавший необъяснимую слабость к лапше типа «Доширак». С «Доширака» начиналось каждое наше утро. Лапша подавалась с пряностями и овощами, с рыбой, мясом и в чистом виде, и была, несмотря на наши протесты, неизбежна, как цунами. Во всех остальных отношениях повар был милейшим человеком. Он жил на кухне, спал на полу и очень трогательно извинялся, когда кто-нибудь из туристов наступал на него ночью, в поисках баночки холодной кока-колы или пары кубиков льда.

Вся остальная команда практически не попадалась на наши глаза, за исключением подготовки к погружениям и вечернего просмотра фильмов на маленьком экране ноутбука – тогда по бортам корабля выстраивались неподвижные тени. Несмотря на несомненный языковой барьер, индонезийцы исключительно живо воспринимали классику отечественной кинематографии, смеясь исключительно там, где положено.

А еще, несмотря на больные из-за постоянных сквозняков уши, мы все-таки занимались дайвингом. Острова Тогиан, скорее всего, место замечательное. И наверняка в водах, их омывающих, водится множество любопытных тварей, как микро, так и макро. Вот только нам их увидеть не повезло. Набор живности, который нам демонстрировали гиды и капитан, оставлял желать лучшего. Капитан оправдывался новизной маршрута, укорял нас в завышенности требований и старался развлекать альтернативными средствами – светскими беседами, «Дошираком» и экскурсиями на, собственно, сами острова. Получалось не очень успешно, наше недоумение по поводу всего происходящего постепенно нарастало, заботливо припасенный в дорогу виски кончался, в общем, назревал конфликт. В конце-концов, в последний день мы наотрез отказались от погружений и, высмотрев с верхней палубы корабля небольшой симпатичный островок с соснами (ну, по крайней мере, иголки на них были) и белым песком, сбежали с корабля на берег. И, надо сказать, это было абсолютно правильным решением.

На островке мы повели практически целый день. Устали, обгорели, оцарапали ноги и прочие уязвимые части тела о многочисленные ветви вынесенных на берег и выбеленных морем чрезвычайно живописных деревьев, и провели многочасовую фотосессию в лучших традициях толстых глянцевых журналов – с ярким солнцем, блестящей синей водой, полуобнаженными девушками со спутанными волосами, белым песком, развевающимися на ветру прозрачными от воды одеяниями, некоторым количеством не торопившихся афишировать свое присутствие зрителей и прочими простыми человеческими радостями.

И по результатам голосования, которое состоялось уже по окончании поездки, в рыбном ресторане в Сингапуре, где мы заедали свежайшими креветками и бамбуковыми моллюсками незабываемый «Доширак», было решено считать последний день путешествия самым приятным. Потому что неудачные погружения можно компенсировать новыми поездками, простуженные уши и заработанный на корабле гастрит – вылечить, а вот фотографии, наполненные настоящим тропическим солнцем, останутся у нас надолго.

Индонезия 2009.

Аэропорт гостеприимного индонезийского города Манадо встретил нас жарой, ремонтом и толпой немецких туристов. Но мы, вооруженные паспортами и свежеобменянной по чудовищному курсу местной валютой, храбро преодолели паспортный и таможенный контроль (визы по прибытию, да, спасибо, товары, подлежащие декларации – ну что вы, что вы, нет, конечно) и отдались на попечение Робу, голландцу и по совместительству владельцу курорта Divers Lodge, где нам предстояло прожить ближайшую неделю. Ехать нам предстояло недолго, зато через город. Первое, что мы увидели, выехав с территории аэропорта – огромный плакат с изображением жизнерадостной физиономии местного мэра (сидит уже пару месяцев, ворюга, - походя прокомментировал Роб). Вообще, постеров с жизнерадостными лицами нам по пути попадалось очень много – в Манадо как раз шли выборы и денег на агитацию явно не жалели. А еще по пути мы видели множество строящихся зданий (как все изменилось, - вздыхал наш спутник), магазинов, сооруженных из пары столбов и навеса, резко контрастировавших с этими самыми зданиями и множество церквей самой непредсказуемой, но от этого не менее замечательной архитектуры (в Индонезии три основных религии: мусульманство, буддизм и христианство. Если с первыми двумя все понятно, то ответвления третьей чрезвычайно разнообразны: "адвентисты седьмого дня", "свидетели Иеговы" и т.п. Отсюда и разнообразие религиозных сооружений).. Из Манадо мы плавно переехали в Бинтанг, где находится большой (по местным меркам) порт, и где нас ждала лодка, которая и должна была доставить нас на курорт.

Поддерживаемые тщедушными индонезийцами, мы перебрались с причала на лодку, которая, хоть и казалось очень маленькой на фоне больших грузовых пароходов, все-таки справилась со своей задачей и за каких-то пятнадцать минут доставила нас на противоположный берег залива Лембе. Правда, это не значит, что лодка была такой уж быстроходной, просто залив Лембе, где нам предстояло жить и, в первую очередь, нырять, очень небольший – всего-то километра три в длину, а в ширину и того меньше. Но, несмотря на скромные размеры, залив этот – место абсолютно уникальное. Именно там самой природой подобрана самая большая коллекция удивительных и неповторимых животных, существ, зачастую размером не больше детской ладони, которые и идентифицировать-то неподготовленному человеку сложно: рыбы-лягушки, цветные, мохнатые, гигантские или, наоборот, карликовые, осьминоги со смешным названием «вондерпус» и леопардовые акулы, огромные хищные червяки (увеличить их раз в сто, и готовы персонажи очередного фильма о нашествии пришельцев), рыбы-дьяволы, креветки-арлекины и еще множество других, живущих в черном вулканическом песке созданий, которые, конечно, не стремятся к встрече с человеком, но, будучи все-таки запечатленными фотокамерами опытных подводных фотографов, неизбежно вызывают удивление и восторг зрителей.

Все эту красоту нам предстояло увидеть на следующий день, а пока нужно было расположиться на курорте. Назывался он Divers Lodge и выглядел очень неплохо – аккуратные бунгало (всего пять штук, так что на курорте может расположиться максимум десять гостей), бетонированные дорожки (правда, без подсветки, поэтому по территории в вечернее время, которое наступает по-южному рано, передвигаться можно только с фонарем), антимоскитные спирали на каждом шагу, бесплатный и беспроводной интернет в стратегически важных местах, и местный персонал, не говорящий, в основной своей массе, по-английски, но, тем не менее, очень заботливый. Да, еще кошки – поджарые, похожие друг на друга, дружелюбные и вездесущие – они постоянно обнаруживаются уютно свернувшимися то у вас на коленях во время завтрака, обеда или ужина, то на диване, куда вы намереваетесь сесть.

На следующее утро после приезда мы отправились нырять. Хозяин резорта, предварительно настроенный в нужном нам направлении, выделил для нас не только отдельного дайв-гида с гордым именем Андреас, но и отдельную лодку – небольшую, зато вполне уютную, со множеством приятных мелочей, таких, как сколоченный специально для удобства дайверов деревянный трап, плоские подушки для сидения и лежания в перерывах между дайвами, заботливо предусмотренная защита от соленых брызг и ветра, а также неизменно вкусные ананасы, которые венчали каждое погружение.

Нырять мы отправились от курорта подальше – симпатичная лагунка, на которую открывался такой чудесный вид из нашего окна, кишела, по словам Роба, самыми ядовитыми в мире медузами-коробочками, которые, якобы, наводили ужас на обитателей прибрежных деревень.

Первая пара дней дайвинга была посвящены акклиматизации, настройке оборудования и поиску общего языка с гидом. Но все это не мешало нам встречаться под водой с теми самыми замечательными животными, ради которых мы прибыли. Например, с рыбой-лягушкой, которая крайне тяжело поддается фотосъемке. Рыба-лягушка – опасный хищник, но охотится не преследуя жертву, а тщательно маскируясь и нападая неожиданно и очень быстро (атака длится всего-то 3 миллисекунды). И цветом, и формой рыба-лягушка напоминает все, что угодно, только не саму себя. Именно поэтому подводные фотографы стараются делать акцент на глазах или пасти рыбы, тогда, по крайней мере, становится понятно, где на фотографии кончается коралл или губка, и начинается страшный ужасный зверь. В одно из погружений, когда мы наткнулись на очередную хищницу, наш дайв-гид решил заставить ее открыть пасть. И следующие сорок минут три взрослых мужчины, вооружившись кто камерами, кто палкой для глушения рыбы, пытались заставить лягушку пообедать перед объективами, подгоняя к ней свежеоглушенную рыбу. Рыба-лягушка полностью игнорировала попытки ее накормить, только изредка лениво провожала одним глазом проплывающих мимо снулых рыбок. Пасть она открыла всего пару раз, и всегда не более, чем на три миллисекунды...

Всего в процессе съемки пострадало около килограмма мелких рыбок неизвестного вида, а также мимические мышцы вашей покорной слуги – смеяться, одновременно пытаясь удержать регулятор, очень неудобно.

Вечерами, в свободное от погружений и здорового после погружений сна, мы пассивно изучали индонезийский язык в гостиной (она же ресепшн, она же комната отдыха, она же – отделанная пальмой крытая веранда с видом на море), где на пластиковой доске владельцем курорта (или его солидным индонезийским семейством) были заботливо выписаны полезные фразы, вроде «спасибо» - terimakasih, «доброе утро» - salamat pagi и «как дела» - apa kabar. Еще мы вкусно ужинали – дурацкий запрет на ловлю рыбы в окрестностях курорта и вытекающую из этого необходимость питаться замороженным тунцом местная повариха ловко нивелировала на удивление вкусными домашними супами. А еще мы пили привезенное с собой из Сингапура вкусное вино, НЕ праздновали день рождения одного из членов нашей маленькой группы, вели долгие беседы на разнообразные и совершенно независимые друг от друга темы, и... – что еще можно делать вечерами на маленьком и уютном курорте где-то в далеких и теплых краях?...

Но спустя несколько дней нам пришлось ненадолго выйти из размеренного ритма «завтрак-нырялка-сон-нырялка-обед-сон-ужин-поговорить-сон», для того, чтобы переехать в следующий пункт нашего маршрута – в Манадо, в роскошный (по уверениям нашего спутника) пятизвездочный отель Sedona (перед отъездом попрощаться с гидом-чаевые-пятнадцать минут на лодке на другой берег-промочить ноги- выйти на пляж-разогнать из под ног местных черных плодовитых свиней-сесть в машину). По городу мы ехали недолго, да и на город то, что мы видели из окна, было не очень похоже. В Манадо четко выражен только даун-таун, с отелями, ресторанами и даже торговым центром. Остальная часть города – это большая деревня, по которой, кроме немногочисленных автомобилей и многочисленных мотоциклов, ездят еще и маршрутки – в два раза меньше привычных нам «газелей», и честно сделанные в Китае, местные пассажирские микроавтобусы в обязательном порядке оборудованы незакрывающими складными дверцами, мощной стереосистемой и неоновой подсветкой всего, что только можно подсветить. Особенно эффектно маршрутки смотрятся после наступления темноты.

Разместившись в отеле, мы отправились в находившийся неподалеку резорт, где нам предстояло нырять и обедать. Нырялка в районе Манадо – для настоящих гурманов мак-дайвинга, готовых мужественно терпеть любые трудности и лишения ради правого дела. Проходят погружения в местах малопривлекательных – таких, как пирсы и пристани в густонаселенной части города, где очень мутная вода и много мусора и грязи. В этой грязи и живут несмелые осьминоги, трудноидентифицируемые крабы и креветки и прочие живописные любители искусственно созданных субстратов. Находить все эти чудеса нам помогал дайв-гид Фреди – фрилансер, которого, усилиями нашего спутника, специально пригласили поработать с нами.

Вечерами, пользуясь удобным расположением отеля, мы позволяли себе ходить в рестораны. Начали с тайского – ресторан с кокетливым названием Sweet Basil находится недалеко от отеля Sedona, на берегу моря (что не удивительно - в Манадо все более-менее значимые заведения имеют выход к морю). Ресторан оказался просто прекрасным – настоящая тайская кухня, очень вкусная и очень острая, расторопный по местным меркам персонал, открытая и закрытая (на случай дождя) террасы и даже мини-сад на территории. Следующим в списке был рыбный индонезийский ресторан, который нам посоветовал дайв-гид. Ресторан оказался модным, популярным (судя по большому количеству выставленных на самых видных местах автографов) и бестолковым. Да еще и расположение подкачало – столики стояли на вынесенных в море пирсах и отчаянно обдувались ветром весь вечер. В конце последнего дня погружений мы взяли с собой на ужин гида – в знак благодарности за его работу с нашей мини-группой – а после ужина отправились кто куда: мы – в номер отмывать снаряжением, а наш спутник с гидом – знакомиться с местной ночной жизнью. Знакомство оказалось недолгим – ночная жизнь в столице Северного Сулавеси ограничивается двумя пустыми прокуренными барами.

Последний (как мы надеялись) день в Манадо был посвящен неторопливым сборам и отдыху, к которому отель Sedona располагал: лагуна с соленой водой (ну или бассейн с пресной, но мы даже не пытались выгнать оттуда многочисленных индонезийских детей), заросший магнолиями пляж, спа-салон с очень стеснительными массажистками и прудом с лягушками у входа, словно специально для нас оборудованный столик для игры в «уголки» и, конечно, свежие молодые кокосы со льдом без ограничений.

Утром следующего дня мы добрались до аэропорта и очень грамотно расположились в зале ожидания повышенной комфортности в ожидании рейса в Сингапур. Мы неторопливо беседовали, пользовались возможностью неограниченного употребления продуктов с находившегося в том же зале местного варианта шведского стола и дружно предвкушали запланированный на вечер поход в японский ресторан. Первым тревожным звоночком стала задержка рейса. Наш пессимистичный спутник тут же вспомнил, что самолеты из Манадо в Сингапур летают раз в день, поэтому опоздание более, чем на пару часов, грозит ночевкой в городе. И его опасения подтвердились – представитель авиакомпании сначала сообщил нам, что рейс задерживаетя из-за технических неполадок с гидравликой самолета, а потом – что он и вовсе отменяется, так как запчасти для ремонта привезут только ночью или рано утром. Для нас это означало ночевку в Манадо и пропущенный рейс в Камбоджу утром следующего дня (не говоря уже о сгоревшей оплаченной ночи в сингапурском отеле). Но, надо отдать должное авиакомпании Silk Air, они сделала все возможное, чтобы максимально облегчить наши страдания. Во-первых, нас отвезли ночевать в шикарнейший отель крупной шведской сети, во-вторых, заменили билеты в Камбоджу (благо, туда мы летели той же авиакомпанией), а в третьих, забронировали отель в Сингапуре. А для того, чтобы окончательно поднять себе настроение мы, заселившись в отель, отправились в ставший к тому времени уже родным и любимым ресторан Sweet Basil, где и скоротали весело и вкусно остаток вечера. Следующим утром нас забрал из отеля автобус авиакомпании и под проливным дождем повез в аэропорт, где мы благополучно погрузились в самолет и, не смотря на плохие погодные условия и двухчасовую задержку рейса (на этот раз мы сидели уже в самолете, а капитан озвучивал нам этапы перезагрузки бортовых компьютеров, по поводу чего мы, конечно же, мрачно шутили, всеми возможными способами склоняя фамилию несчастного Билла Гейтса).

В итоге до Сингапура мы все-таки добрались. Остаток дня мы пробегали по магазинам, закупили очередную порцию акварелей любимого китайского художника, а под вечер собрались в самом настоящем японском ресторане, которым управляли три сестры японки, в котором все посетители были японцами, и где готовили жареную картошку с беконом и сыром, жареный маринованый говяжий язык, пиццу из капусты и прочие традиционные японские лакомства.